– Волнуешься обо мне? – приоткрыл глаза.

Сквозь черную вуаль ресниц лукаво блеснули алые искры. Ильва промычала нечто невразумительное, пытаясь не утонуть в алых омутах. Нежность демона – это оружие, с которым она не могла бороться. И не хотела.

Аид скользнул ладонями по ее спине и сжал ягодицы, слегка разводя их. Внизу живота приятно заныло.

– Аид, – шепнула в мужские губы. И ответом ей стал тягучий, как патока, поцелуй.

Демон легонько толкнулся бедрами, проникая внутрь.

Неторопливо, по чуть-чуть, давая прочувствовать каждую пядь налитой плоти. Ильва нетерпеливо поерзала, за что получила легкий шлепок.

От вскипевшего хмелем возбуждения сбилось дыхание.

Но ее мучитель не торопился. Проникнув до упора, замер и вновь посмотрел, да так, что пальчики на ногах поджались.

– Так восхитительно знать, что ты носишь моего ребенка, – обжег хриплым шепотом. – И твоя талия скоро станет больше, а грудь полна молока.

И демон слегка качнул бедрами.

По телу пронеслась сладкая волна дрожи. Ильва попыталась двигаться сама, но, тихо засмеявшись, Аид спеленал ее в объятьях так, что она могла лишь выгибаться и стонами просить большего.

И ей понадобилось совсем немного протяжных глубоких толчков, чтобы уткнуться в мужскую грудь, глуша крик удовольствия.

Лоно сжалось, плотно охватывая мужскую плоть, и демон тоже закончил, изливаясь глубоко внутри.

– Приятное пробуждение… – поцеловал в нос ошалевшую от наслаждения Ильву.

Возмутиться бы, но в голове царила звонкая пустота, а тело превратилось в сладкое желе.

Аид легко снял ее с себя и устроил рядом.

– …Но я сделаю его еще приятнее, – добавил с улыбкой. – Джаниб и его племянник в тюрьме. Ублюдок не успел сбежать. Сегодня ночью я вместе со стражей наведался в дом работорговцев. Обоих ждет казнь. Женщин и детей его семьи решено пощадить. И родных твоей служанки тоже…

Ох… У нее слов не было! Ильва благодарно вздохнула, теснее прижимаясь к демону.

– … Но девчонка все равно отправится на каторжные работы, – добавил строго. – И теперь меня интересует лишь одно: откуда ты узнала о зерне Семицвета?

Ильва протяжно вздохнула. К чему теперь скрывать?

– Перед тем, как использовать зерна, Джаниб опоил всех северянок отваром дурмана. Но зелья действует на травниц слабее, чем на остальных. Кое-что я успела запомнить и почувствовать. А потом узнала, что у демонов бывают пары…

Ответом ей стало глубокомысленное хмыканье.

Аид лениво перебирал ее волосы, размышляя о чем-то своем.

Ильва тоже не торопилась с разговором, пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь она в полной власти демона. И никуда он ее не отпустит. Было волнительно. И до сих пор чуточку страшно.

Аид мог заставить ее жить в гареме. Или со временем потерять интерес. И она не знала, чего боится больше. Одна мысль, что этот мужчина перестанет смотреть на нее так особенно, заставляла сердце сжиматься от боли.

Нет, как бы то ни было, она не вынесет быть «одной из». Несмотря на собственные чувства.

Из груди вырвался тяжелый вздох.

А демон сжал ее крепче и снова заговорил.

– В путешествие мы все-таки поедем. Только не в оазис. Но перед этим тебя осмотрит лекарь. Нужно убедиться, что тебе можно передвигаться верхом и несколько ночей провести в шатре, в пустыне.

Любопытство тут же дало о себе знать.

– Но куда мы поедем? – глянула на мужчину.

И тот ответил хитрой улыбкой.

– Это сюрприз. Он тебе понравится.

***

Храм Праматери блистал огнями. Было тихо. Настолько, что, казалось, стук ее сердца слышен в каждом уголке огромного зала.

Ильва облизнула пересохшие губы.

Зачем они здесь?

Ничего не объясняя, мужчина вновь привез ее в Хаб-Хи. Через несколько волшебных дней велел собираться, и вот они снова в Храме. Вечером, в полной тишине.

– Дитя! – тихий голос был подобен шелесту сквозняка. – Ты шнова тут…

К ним тяжело ковыляла Ахим. Ильва тихонечко охнула, сжимая пальцы на локте Аида.

Да как жрица еще дышит?! Казалось, за то время, пока они не виделись, Ахим постарела еще на пару десятков лет. Ее спина совсем скрючилась, а голова мелко дрожала. Но одежды были все так же богаты, а драгоценности обильно украшали шею и руки.

– Мы пришли за благословением, Ахим.

Теперь Ильва смотрела уже на Аида.

– К-каким благословением? – выдохнула, едва шевеля губами.

Демон обжог ее взглядом, от которого бросило в пот.

– Брачным благословением, моя северянка…

На мгновение Ильве показалось, что она ослышалась. Брачным?! То есть… как муж и жена?! Да нет, быть не может!

– …Демоны тоже могут отмечать свою пару, – продолжил Аид, очаровываю глубиной тембра и его мягкостью. – Только мы не кусаем, как оборотни. Наши метки – или та у т – другие и действуют по-другому.

– По-другому? – повторила эхом.

А в голове хоровод мыслей. Они же только с дороги! Едва переоделись в доме Суфея, да и то в обычные одежды. То есть… ей не нужны шелка и бархат, совсем нет! Но благословение… О, Духи! Поверить невозможно!

– Когда демон выбирает не только телом, но и сердцем, он приводит свою возлюбленную в Храм Праматери, где первородное пламя скрепляет их союз. Ты – моя возлюбленная, Ильва. И я хочу, чтобы все об этом знали.

Возлюбленная?!

От восторга ей хотелось кричать, но с губ не сорвалось ни звука. Ильва смотрела на самого прекрасного демона на свете, но не могла выдавить из себя ни слова.

Смоляные брови мужчины чуть дрогнули, а по лицу пробежала тень.

– Если ты волнуешься насчет гарема – его не будет. Демон, выбравший пару, дает обет верности. Но и женщина тоже, – добавил строго.

– Да! – воскликнула, наконец-то сумев мыслить связно. – То есть… Мне не нужен другой мужчина. Только ты, – и покраснела.

Взгляд Аида смягчился.

Он протянул ей обе руки, и Ильва повторила его жест.

– Великая Праматерь!..

От неожиданно зычного и глубокого голоса жрицы по коже хлынули мурашки.

– …Яви нам Первородный огонь, и да отметит он две любящих души…

Ильва едва сдержала крик, когда их с Аидом ладони вспыхнули голубоватым пламенем. Прекрасное и смертельно опасное, оно танцевало завораживающий танец, выкидывая в воздух искры.

– … И расчертит кожу знаками таут!

Голос Ахим взвился под самый купол храма, и огонь стал больше.

Охватил запястья, предплечья, плечи…

И на коже у нее и Аида начали проступать бледные узоры.

– О, Духи, – шепнула едва слышно.

Как красиво! Плавные линии вспыхивали и гасли, оставляя на руках замысловатый, но ненавязчивый орнамент. Он был похож на иней и огонь. Резкость перетекала в плавность, простота в сложность и наоборот.

Ахим тянула молитву, но все