СТАРООБРЯДЦЫ – НЕВОЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛИ ХОЛОКОСТА

В связи с тем, что евреев зачастую расстреливали неподалеку от мест их проживания, местные старообрядцы порой становились невольными свидетелями этих расправ. Более того, как свидетельствуют устные источники, иногда старообрядцам приходилось по приказу оккупационных властей закапывать тела расстрелянных евреев. По этой причине до нас дошло довольно много описаний событий Холокоста, рассказанных старообрядцами.

«Немцы командовали, латыши расстреливали, а староверы закапывали» – так жители Латгалии старшего поколения охарактеризовали исследовательнице С. Амосовой уничтожение местных евреев в 1941 году. Они описывали рытье могил как унизительный труд, на который их сгоняли силой под угрозой расстрела. Старообрядцы при этом отмечали, что при немцах они чувствовали себя людьми второго сорта. Вот как об этом рассказывал информант из города Субате: «Немцы стояли, расстреливали айзсарги, русских заставляли закапывать… Вернее их, русские рыли могилы, айзсарги расстреливали – латыши, а немцы командовали». Схожее разделение труда было зафиксировано и в Злынке. Отметим, что при нацистах организации айзсаргов (латвийской гвардии) были запрещены, однако их бывшие участники влились в ряды охранной и вспомогательной полиции, латышских добровольческих батальонов, латышских батальонов СС и других подобных структур – именно их имел в виду под «айсзаргами» информант.

По словам старообрядцев из Прейли, местным евреям нацисты пообещали переселение в Палестину, а вместо этого повели на расстрел:

Их гнали самих, им сказали, что поедете в Израиль. Вот они собрали всё лучшее, золотишко, всё. Догнали до этой мельницы, где сейчас, где бани, как поворот сделали направо, там они поняли, что за кладбище за ихнее, так они стали бросать всё, а трава по канавам, а дорога уже была перекрыта на Даугавпилс. И вот согнали туда, которые с малым детям были… Еврейские кладбища там и были, а они стреляли дальше, там в горах один такой длинный [дом] построил, вот в том месте.

Также в Прейли старообрядцы стали свидетелями того, как делилось и распродавалось еврейское имущество после расстрелов. Разделом вещей занимались приехавшие из окрестных деревень латыши. Лучшее отбиралось сразу, а остаток заворачивался в узлы по принципу «кота в мешке» и продавался с аукциона:

Здесь, где угловая аптека есть, хлебный магазин был. Поставили два буфета длинных, имущество это соберут, хорошее соберут, а дрянь которы вяжут в узлы, простыни, одеялы все. «Сколько?» – «Пять марок». Второй кричит: «Десять!» Ну, раз десять – бери, как берут, за угол заносят, там нет ничего. А хорошее обобрали.

По мнению Е. Королевой, староверы Латгалии относились к местным евреям с глубоким сочувствием, поскольку тоже подвергались гонениям и репрессиям за свою веру. Опрошенные исследовательницей респонденты-старообрядцы неоднократно с горечью рассказывали ей о расстрелах времен Холокоста, свидетелями которых они были.

Л. Л. Рыльский из села Покровка в Молдове вспоминал, что в 1941–1942 годах он был свидетелем того, как румыны гнали через это старообрядческое село колонны арестованных евреев. Более того, перед вывозом на расстрел их в течение какого-то времени даже содержали в местной школе.

Приведем цитаты из нескольких воспоминаний. Вот что информант из деревни Астицы (Псковская область) рассказывал о самом начале немецкой оккупации: «Сначала им [евреям] нашили звёзды, потом переменили, ты не должен идти по тротуары, а некоторые злом (специально. — Авт.) ехали, чтоб сбить, а разве оны не люди?» О. К. Усова тоже рассказывала Е. Данилко о раннем этапе оккупации, предшествовавшем уничтожению евреев:

Шо були евреи, и немцы их усех такие круги, тряпки (звезды Давида. – Авт.) понашили им на плечи. Это что еврей. Там же и старообрядцы, и русские были, а это ж евреи уже. И понашили им круги такие всем. Много здесь жили семьи… Еще немцы их заставляли работать. А что работать? Зима ж, мороз… Сейчас и морозов таких нема, тогда, знаешь, морозы 30–40 градусов были! И вот соломы по дороге настелють, немцы, натрусють, а жидов всех выгонють: «Идите подбирайте». И они бедненькие! Не вязены (варежки. – Авт.) же не дают одевать, ничто, голыми руками! Подбирают эту соломочку!

О Холокосте в русском старообрядческом селе Пилипы-Хребтиевские (Украина) вспоминала старообрядка М. А. Ягодина. Начала она свой рассказ с описания начального этапа – нашивания звезд Давида:

От когда немец пришел, приехали шушманы (то есть шуцманы, сотрудники охранной полиции. – Авт.) и стали евреев метить. И им почепляли такие как карты, как восьмерка, как девятка, такие бубновые. Такой угольничком сделаны, вот так вот наискосок шло. И почепляли на рукав всем эты бубночки.

Узнав о готовящемся расстреле, как минимум трое евреев из ее села смогли пересечь Днестр, по которому тогда проходила граница, и спрятаться на румынской территории. Отец Ягодиной, который контрабандой переносил золото и обменивал его в Румынии, встретил там одну из них.

В Прейли (Латгалия) респонденты рассказывали, как незадолго до начала войны один местный еврей хотел перейти с семьей в старообрядчество, по всей видимости понимая, что это могло бы его спасти от антисемитских преследований. Однако он не успел это сделать – и был расстрелян нацистами вместе с семьей.

Старообрядцы Латгалии вспоминали о массовых расстрелах: «Ай-ай-ай, такие хорошие евреи у нас были в Краславе, и их всих расстреляли!» (деревня Калишево); «Стадом-стадом с-под винтовку гнали и в яму» (деревня Зигманы). А вот красноречивое описание информанта из деревни Анчкины под Прейли:

Там, где расстреливали прейльских евреев, их самих заставляли копать эты ямы. Партию отберут по 10 каких человек, с узелочкам идут, рукам ребенка несут, заставляли, чтоб садились на ту яму, кровь, всё разрывными пулями! Что они делали кому? Там сколько этых ям? Как сдумаешь, сколько тут было переживаний!

Старообрядка О. К. Усова предоставила подробное описание расстрелов евреев Святска исследовательнице Е. Данилко. Она не была свидетельницей самих расстрелов, однако с края села прекрасно слышала звуки расстрелов; кроме того, уже после убийства