Я живо представила, как Мун попадает в лапы Плетки, как она снова издевается над ним, и передернула плечами. Сказать, что мне стало не по себе, значило ничего не сказать.

— Ма-а-ам, я есть хочу, — оторвался от рисования красочных каракулей сын Кати.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от звука его голоса. Совсем забыла, что малыш здесь!

— Сейчас решим проблему, — улыбнулась Катя и по телефону отправила кому-то сообщение.

— У нас же охрана за дверью. Ты бы могла попросить у них? — уточнила ради того, чтобы понять их систему и уклад.

— Они не сдвинуться с места, как и те, что под окном и на вышках. Они ни за что не нарушат приказ альфы, так что я ускоряю процесс и пишу напрямую кухне. Так быстрее.

И действительно. Буквально через пять минут в дверь внесли поднос с ароматным супом-пюре, а сверху из овощей выложена мордочка зайчика.

— Креативно, — отметила я.

— Еще и вкусно! Повар у нас отменный. А ты не надумала поесть?

— Нет. Ты уже пятый раз спрашиваешь. У меня комок в горле, ничего не лезет.

Малыш с аппетитом стал орудовать ложкой, а потом вдруг закашлялся. Катя вмиг подлетела, погладила по спине:

— Не спеши. Аккуратно… Ой… ой-ёй-ёй! — вдруг запаниковала молодая женщина.

— Что такое?

— У него начинает отекать горло…

— Аллергия?

— У него непереносимость орехов, но все знают… — Катя замолчала, схватила ребенка и устремилась к двери.

Я обогнала ее и открыла дверь:

— Срочно! У малыша отек!

Катя дополнила:

— Идем в спальню, там есть гормональные уколы, я смогу снять отек!

Мужчины на страже тут же кивнули, сообщив по рации:

— ЧП! Отек у сына альфы. Делимся на один-два.

И половина охраны как ветром сдуло. Я осталась одна, еще больше подрагивая от нервов.

В окно я видела, как из домика, куда привезли тренера и хоккеистов, высыпались люди. Команду вывели под руки, разделили по одному, посадили в машины и тронулись с места в сторону выезда. Издалека я насчитала пятерых людей в окружении оборотней. Одного не хватало, и, кажется, я догадывалась, кого именно — Паши.

Наверное, будут ждать, пока заживут раны. Возможно, у него сотрясение и нужно время, чтобы прийти в себя.

Вот дубинушка стоеросовая! Сам себя покалечил! И как я раньше не замечала, что он такой придурок? Правду говорят, что любовь слепа.

Как же там малыш? Успела ли Катя сделать укол?

Внутри клубилась тревога, не давая нормально дышать. Ожидание — хуже всего, поэтому я приоткрыла дверь и встретилась с внимательными взглядами охраны.

— Вы не знаете, все ли в порядке? — спросила я с надеждой в голосе.

— Все под контролем, — строго и безэмоционально ответили мне, но я заметила, как одобрительно покосился второй охранник.

От облегчения даже голову кругом повело. Фух! Слава богу!

Я навалилась на дверь с внутренней стороны, невидящими глазами глядя вперед, и тут увидела движение за окном. Уже хотела было позвать охрану, как кто-то с длинными черными волосами проскочил мимо — только его и видели. Точнее — ее.

Я подбежала к окну, размышляя, не охранник ли это и нужно ли поднимать тревогу. Но как только девушка приземлилась вниз, то тут же побежала, скрываясь за кустами. Охрана заметила движение и моментально двинулась следом, связываясь по рации с коллегами. Женщина же, ловко виляя между кустами, запрыгнула в открытое окно соседнего крыла здания.

Тут держат еще девушку?

— Побег? По окну? Где она? Идем! — раздались за дверью голоса охраны.

Я подбежала к двери, открыла ее рывком и выглянула в абсолютно пустой коридор.

Вот это дела! Да что вообще происходит?

Похоже, кто-то выдал себя за меня и организовал побег. Думают, что меня держат силой, или это снова происки Плетки? Я припомнила, во что была одета приманка. Один в один я по цветовой гамме! Тот же серый верх спортивки, те же черные штаны. Очень легко подделать и спрятать изгибы тела.

Мун уже говорил о предателе. Это он? Я не дам гарантию, что это не мужчина в парике.

Так, Санни, если все действительно так, мне нужно как можно быстрее убраться отсюда и спрятаться в другом месте! Первым делом искать будут тут!

Я тихонько пошла вдоль по коридору, чувствуя дрожь в коленях.

Есть ли толк прятаться от оборотней? Может, лучше высунуться в окно и прокричать, чтобы привлечь внимание?

Я вспомнила, как вся охрана погналась за девушкой, и задумалась о том, остался ли кто-то на посту. Не обязательно я должна видеть тех, кто защищал периметр, верно? Может, лучше вернуться и правда дать знать, что я здесь?

Решено! Рискну! Я вернулась в комнату и посмотрела в окно.

Мужчина держал пистолет у виска моей копии и отступал к машине. Охрана стягивалась со всех концов, но оборотень ловко крутился по оси так, что волки не рисковали выпустить пулю.

Что, если я заору? Эта парочка поймет, что план провалился, и выпустит пули волкам в головы? Может, лучше подождать, пока они сядут в машину?

Да, так и сделаю! Так никто не пострадает.

Я дотронулась до ручек окна, и что-то острое вонзилось в шею. Секунда — и я падаю в темноту.

Территория стаи Суворова.

— Альфа, у вашего сына началась острая аллергическая реакция, — услышал Суворов, и в ушах зашумело, будто сотни мух одновременно поднялись в воздух и стали кружиться вокруг головы.

— Как он? — спросил, сжался, будто был не огромным мужчиной, а крошкой перед лицом ночного кошмара.

Да он бы лучше получил несколько выстрелов прямиком в грудь, чем это!

— Ваша жена несет его к аптечке. Мы сделаем все, чтобы облегчить отек и улучшить состояние.

— Где они? В спальне? — Альфа знал, что несколько аптечек были спрятаны по всему особняку как раз на такой случай. Знал, что гормональный укол, сделанный вовремя, сведет риск на нет. Но волновался до боли в печенке о том, что Катя растеряется. Когда шея начала отекать в первый раз, руки его лисицы не смогли сделать укол. Он тогда впервые видел, чтобы жена так тряслась и совершенно потеряла себя.

— Да. Мы разделили охрану поровну… — отчитывались в трубке, но альфа уже ничего не слышал.

Муну не нужно было ничего объяснять, он слышал все, до последнего звука.

— Совсем страх потеряли — трогать ребенка! Пор-р-рву эту сволочь, как только поймаю… — Казначей глубоко втянул воздух, стараясь не чувствовать себя в западне.