– Нам тоже нелегко, – сказала она. – Часто приходится просто выжидать. Это утомляет. Но это часть работы.

– Часть работы?

Георг попытался украдкой поправить волосы.

Кирстен была не в его вкусе. Слишком тонкие губы. И она не пользовалась косметикой. И волосы всегда собраны в хвост. Конечно, у нее была хорошая фигура, которую она прятала под всеми этими спортивными кофтами, но ее скорее можно было назвать атлетичной, чем сексуальной. Но все равно она была единственной девушкой в доме, а ему не хватало общения.

– А в чем заключается эта работа?

Кирстен улыбнулась, от чего на правой щеке у нее появилась ямочка. Улыбающаяся, она показалась Георгу симпатичной. Симпатичной профессиональной убийцей.

– Кризисный менеджмент. Управление рисками. Вот чем мы сейчас занимаемся. Твоей подружке не повезло. Она получила доступ к информации, с которой не умеет обращаться. Мы не можем рисковать, потому что это грозит серьезными последствиями. Ситуация может выйти из-под контроля. К сожалению.

– Серьезные последствия? Контроль? – подмигнул Георг. – Ты всегда так изъясняешься?

Кирстен пожала плечами.

– А что я могу сказать? Что всех нас поимеют, если эта информация выплывает наружу? Так тебе понятнее?

Кирстен произнесла это совершенно спокойно и таким тоном, словно она принадлежала расе высших существ и вынуждена была постоянно напоминать себе, что низшие существа не способны понять то, что не нуждается ни в каких объяснениях.

– Понятнее. Да и Рейпер мне это объяснял, – пробормотал Георг. – Но убивать? Это же ужасно.

– Мы никого не убиваем, – спокойно ответила Кирстен. – Это война, понятно? Солдаты не убивают. Они воюют за свою страну. А это мы и есть. Солдаты. Мы охраняем этот мир. Благодаря нам ты и твои трусливые коллеги могут ходить на работу, заниматься ерундой и получать зарплату. Убивать? Кто ты такой, чтобы об этом говорить? И мы делаем все возможное, чтобы не допустить новых смертей. Может, ты мне не веришь? Может, ты думаешь, что мы все это делаем ради удовольствия?

Ее умные глаза следили за Георгом. На гладком лбу появилась морщинка. Видно было, что она столь же умна, сколь сильна физически. Она могла бы стать олимпийской чемпионкой. Или тренером. Или врачом. Но она была не спортсменкой. Но тогда кем? Солдатом? Шпионкой? Киллером?

– Нет. Нам не доставляет это удовольствия. Но это работа. Мы разрабатываем тактику, планируем операцию до мельчайших деталей и приступаем к выполнению. Но иногда все идет не так, как планировалось. Один выстрел – и все идет кувырком.

– А я? – спросил Георг. – Скоро Рождество. Сколько мне еще здесь сидеть?

Кирстен склонила голову набок. В глазах у нее промелькнуло сочувствие. Видимо, она понимает, что это ее война, а не Георга. И что он здесь не ради удовольствия.

– Мне жаль. Но пока тебе придется сидеть здесь. Рейпер сказал, что мы не можем отпустить тебя, пока операция не закончится.

Кирстен потянулась и подмигнула ему.

– Так что чувствуй себя как дома. Можешь приготовить шведские фрикадельки. А мне пора на дежурство.

Улыбнувшись Георгу, она пошла на веранду к гигантским подзорным трубам.

Клара положила триста евро на журнальный столик.

– Как пожелаешь. Но больше никакой болтовни. Договорились?

Блитци схватила купюры и сунула в карман джинсов.

– Тебе правда так нужны деньги? – поинтересовалась Клара. – Ведь у тебя родители капиталисты, – добавила она с осторожной улыбкой.

– Они хотят вырастить из меня так называемого нормального ребенка, – ответила Блитци. – Сорок евро в неделю на карманные расходы. Разве это нормально?

Она уставилась в экран одного из мониторов на столе. Открыт там был явно какой-то форум. Все эти компьютеры куплены определенно не на сорок евро в неделю, подумала Клара. Но у всех свои представления о нормальности.

– Окей, – наконец произнесла Блитци. – Покажи.

Клара достала ноутбук и протянула девушке. Пальцы Блитци запорхали по клавиатуре.

– Сможешь в него зайти? – спросила Клара.

Девушка посмотрела на нее. Взгляд у нее был расфокусированный – эффект марихуаны.

– Я все могу. Это только вопрос времени.

– И сколько на это потребуется времени?

Кларе не терпелось сделать следующий шаг. И к тому же она не знала, сколько еще сможет выдерживать этот стресс.

– Спокойно! Надо начать, и посмотрим.

Блитци умолкла и внимательно посмотрела на Клару. Улыбка исчезла с ее лица.

– Тебя зовут Клара, не так ли? Это тебя разыскивают по подозрению в убийстве в Париже! Это ты в бегах.

Это был не вопрос, а констатация факта. Блитци была гением, непредсказуемым гением. Клара кивнула.

– Может быть.

– Ты кого-то убила?

Клара почувствовала, как внутри нее закипает злость. Что такого она сделала, чтобы сидеть сейчас здесь с этим избалованным вундеркиндом и отвечать на вопросы о том, что ей хотелось забыть.

– Я никого не убивала. И меня разыскивают не за убийство. Если ты правда хочешь знать, то моего бывшего бойфренда застрелили у меня на глазах. Я держала его за руку. – Клара даже не заметила, как повысила голос и как по щекам у нее потекли слезы. – Мы держались за руки, когда его застрелили. Он стал такой тяжелый. Потянул меня за собой на пол. И я оставила его там одного. Совсем одного.

Она больше не могла продолжать. Голос сорвался. Клара отвернулась. Она не может сидеть здесь и рыдать и думать о прошлом. Все, что ей нужно, это узнать чертов пароль и продолжать бежать. Бежать прочь, не останавливаясь.

Блитци отставила компьютер и присела рядом с Кларой на пол. Худой рукой она обняла Клару за плечи. Другой рукой она погладила ее по щеке.

– Прости. Я не хотела. Я не привыкла иметь дело с чувствами. Я кто-то вроде аутиста.

Клара вытерла слезы, поправила волосы и повернулась к Блитци:

– Ты не аутист. Просто подросток. – Она сделала глубокий вдох. – Давай сосредоточимся на работе.

Блитци убрала руку и вернулась за ноутбук. Пошарив по столу, она вытащила нужную флешку. Она вставила ее в ноутбук и перезагрузила его. Тонкие пальчики снова запорхали по клавиатуре.

– Готово. Теперь нужно только ждать. Я использую программу, которую я немного адаптировала для этих целей. Пароль мы получим, но на это уйдет время. Хочешь пива?

Они пили по второй бутылке пива, раскуривали второй косяк и просматривали повтор серий реалити-шоу «Пляж», которое Блитци, как она заявила, ненавидит, но все равно отказалась переключать, несмотря на то, что у них были сотни каналов, включая кучу новостных. Утро плавно перетекло в день.