Возвращаюсь в отель. Мистер Хо тут же живо интересуется, хорошо ли я провожу время. Я доверительно сообщаю, что без мужа мне неуютно, и спрашиваю, нельзя ли заказать на завтра какую-нибудь экскурсию. Оказывается, несколько постояльцев собираются в двухдневную поездку по древним храмам, и мистер Хо интересуется, не желаю ли я присоединиться. Идеальный вариант! Однако демонстрировать излишний энтузиазм не стоит. Помявшись немного, я спрашиваю, когда планируется возвращение: ведь Джек прилетает в среду утром. Мистер Хо уверяет, что я вернусь во вторник вечером. Продолжаю колебаться, но в конце концов позволяю себя убедить. Затем прибавляю, что лучше, наверно поужинать в номере, раз завтра вставать ни свет ни заря, и мистер Хо горячо меня поддерживает. Поднимаюсь к себе и снова звоню Джеку:

«Привет, дорогой. Куда же ты пропал? Может, поехал обедать к Эстер? Она говорила, что хочет пригласить тебя. Я предупредила, что ты будешь очень занят, но, возможно, тебе захочется развеяться. В общем, я хочу сказать, что решила поехать в двухдневную экскурсию по храмам. Отъезд завтра рано утром. Это мистер Хо предложил, и я подумала, что так время быстрее пройдет. Плохо, правда, что теперь мы не сможем поговорить до вечера вторника (у тебя будет середина дня). Да, мобильный мне все-таки нужен! Вот вернемся в Англию, и я сразу пойду в магазин! Ладно, вернусь с экскурсии – позвоню. Надеюсь, успею до твоего отлета. Мне все-таки хочется встретить тебя в аэропорту. Я помню, ты говорил, что это ни к чему и ты доберешься сам, но, может, ты передумаешь после четырех дней разлуки? Я уже вся извелась тут одна. Больше никуда без тебя не поеду, даже если у тебя там горы работы скопятся. Ладно, пойду собираться в дорогу. Знай, что я тебя очень люблю. Позвоню во вторник. Много не работай».

Утром я отправляюсь на экскурсию и прибиваюсь там к очень милой паре среднего возраста. Объясняю, что я одна, потому что коротаю время в ожидании мужа, и они с воодушевлением берут меня под крыло. Я с таким восторгом рассказываю про Джека и его благородное занятие – помогать избитым женам, – что даже сама начинаю себе верить. Мои спутники, конечно, читали газеты и легко складывают два и два, и я подтверждаю, что Джек Энджел – это и есть мой муж. К счастью, дело Томазина они тактично не упоминают, хоть и видно, что их терзает любопытство. Нет уж, лучше расскажу о Милли. О том, с каким нетерпением мы ждем, когда она к нам переедет, и как я счастлива иметь такого понимающего супруга. Я описываю наш дом, желтую спальню Милли, рассказываю о празднике, который мы недавно устроили в честь ее восемнадцатилетия. К концу поездки мы становимся закадычными друзьями. Во вторник вечером (немного позже, чем планировалось) нас привозят обратно в отель, и я принимаю предложение поужинать вчетвером, когда приедет Джек. Мы прощаемся, я поднимаюсь к себе. Почти одиннадцать – то есть пять вечера в Англии. Сейчас Джек должен был бы уже выехать в аэропорт. Набираю его номер и попадаю на автоответчик. Стараюсь говорить встревоженным голосом:

«Джек, это я. Только что вернулась с экскурсии, мы немного задержались. Я не понимаю: почему ты не перезвонил? Надеюсь, это не означает, что ты все еще работаешь? Тебе скоро ехать в аэропорт. Или ты уже выехал? Позвони, пожалуйста, как только прослушаешь сообщение. Я хочу знать, что ты летишь и ничего не отменяется. Я помню, ты предупреждал, что будешь недоступен, но ты мог хоть раз позвонить до отъезда? Уж сегодня-то я была уверена, что получу от тебя какое-нибудь сообщение! Не хочу пилить тебя, но твое молчание начинает меня пугать. Не знаю, что и думать. Неужели ты задержишься до четверга и не решаешься об этом сказать? Надеюсь, что нет. В любом случае позвони мне как можно скорее. Я не буду спать, так что не бойся меня разбудить».

Выждав примерно полчаса, я снова набираю его номер и оставляю на автоответчике короткое сообщение: «Это снова я. Позвони мне!» Еще через полчаса вообще ничего не говорю, лишь разочарованно вздыхаю в трубку. Потом достаю из сумки его визитку и звоню в офис. Отвечает секретарша; я, не называясь, прошу к телефону Адама.

– Привет, Адам, это Грейс!

– Грейс, привет! Как ты там? Как Таиланд?

– Все отлично. Таиланд прекрасен, как всегда. Хорошо, что я тебя застала. Не отвлекаю?

– Нет-нет, у меня тут была встреча с клиентом, но он как раз только что ушел. Наконец-то. Не люблю возиться с такими делами: жена твердо вознамерилась обчистить его до нитки, невольно начинаешь сочувствовать… Но я, разумеется, не смешиваю чувства с работой, – смеется он.

– Да уж, для дела это было бы не очень хорошо, – соглашаюсь я. – Вообще-то я буквально на секунду. Хотела только узнать, видел ли ты Джека в выходные или, может, вы разговаривали? Я никак не могу с ним связаться и уже начинаю беспокоиться. Он предупреждал, что будет отключать телефон из-за журналистов, но уж мне-то мог бы ответить! Может, тебе отвечал?

– Ты хочешь сказать, – помолчав, медленно произносит Адам, – что Джек все еще в Англии?

– Да, но сегодня вечером вылетает. По крайней мере, я на это надеюсь. Он говорил, что может задержаться и до четверга, но, по-моему, не всерьез. Проблема в том, что я не могу до него дозвониться.

– Грейс, я понятия не имел, что Джек здесь! Я думал, он с тобой в Таиланде. Вылетел в пятницу, после суда.

– Нет, он отправил меня одну. Сказал, что хочет разобраться с документами, потому что не сможет нормально отдохнуть, если это будет висеть над ним весь отпуск.

– Да, я его понимаю. Нет ничего хуже, чем возвращаться из отпуска к бумажным завалам. Особенно когда дело проиграно. Думаю, Джек сейчас не в лучшем настроении.

– Не то слово! – поддакиваю я. – Я никогда еще не видела его таким убитым. Потому и не хотела уезжать. Но он сказал, что хочет остаться один, потому что без меня быстрее со всем справится. А если я не уеду, то отдых будет испорчен у обоих. Вот я и согласилась.

– Честно говоря, Грейс, я так и не понял, почему он вообще взялся за это дело.

– Может быть, просто эмоции взяли верх? Ладно… слушай, Адам, но ты ведь должен был знать, что он здесь! Ты же предлагал подвезти его сегодня в аэропорт!

– Когда это?

– Хм, кажется, в пятницу. Когда он сказал тебе, что остается.

– Нет, Грейс, прости, но в последний раз я говорил с ним в пятницу утром, еще до суда. А потом, после заседания, оставил на автоответчике сочувственное сообщение. Хочешь сказать, что не общалась с ним с тех пор, как уехала?

– Да, но поначалу я не волновалась: он предупредил, что отключит телефон. А потом я уехала на два дня на экскурсию и вот только сегодня вернулась. Но я была уверена, что он оставит мне хотя бы сообщение на ресепшене – так и так, не волнуйся, вылетаю сегодня вечером. Я все время звоню ему и попадаю на автоответчик. Может, он уже едет в аэропорт? Выехал заранее – на дорогах же черт знает что творится? Я, конечно, знаю, что за рулем он трубку не берет, но все равно… мне уже как-то не по себе.

– Может, он забыл снова включить телефон? Если это еще с пятницы продолжается.