– Скоро, скоро. – Хихикает дед. – Перед дорогой в тёмный мир укусит тебя наш зверь.

Мальчик знает о тёмном мире и боится этого путешествия. Знает он, что для настоящего шамана мир состоит из трёх частей: наш мир, мир небесного восхождения – Тенгри и мир тёмный, ад или обитель злых духов. Между мирами есть ход – дыра странствий шамана. Только шаман может найти эту дыру и путешествовать в ней на своём бубне как на скакуне.

В мире Тенгри надо проскакать семь тапта – семь ступеней восхождения и тогда прольётся на тебя свет и благословление молчащего созерцающего Тенгри-хана, который надзирает за справедливостью жизни и устанавливает меру всему существующему. Если нырнуть с дарами через дыру в тёмный мир, надо быть почтительным и осторожным, – кланяться духам, просить, служить им, коль потребуют и выбираться быстрее, если отпустят. Дед Борька говорит, что скоро-скоро уже отдаст Кольку духам на съедение, а потом покажет дорогу в верхний и нижний мир.

– Слушай внук, – учит Бальжит, – когда шаман в путь собирается надо своё тело бросать. Как одежду. Выйти из него забыть всё, что тяжесть земная. Тогда пройдёшь дырой. Сегодня будем в лесу ночь проводить. С духами встретиться пора тебе. Тогда станешь лёгкий, как гусиный пух и летать уметь будешь.

Та страшная и чудесная ночь перевернула Кольку полностью, вытащила, растоптала и выкинула его обычные, как у всех, представления о жизни. Прежде, обучаясь у деда Борьки, он видел в шаманском занятии больше игру, чем нечто действительно серьёзное, хотя был старателен и упорен. Однако, это старание было сравнимо с тем, как упорно подростки занимаются спортом или мучают гитару, стремясь к воображаемому мастерству. В ту ночь Колька увидел, узнал, прочувствовал и, самое главное, поверил навсегда в то, что есть существа могущественнее человека и их власть над этим человеком безгранична.

Дед Борька всыпал в бурлящую воду котелка очередную жмень трав, собранных в лесу в разные времена года, в разное время дня и ночи. Ученик старательно ощупывал, нюхал каждый ингредиент зелья, называл его магическое имя и перечислял свойства:

– Жёлтая трава. Это для короткого путешествия. Когда нужно встретить одного духа. Быстро спросить и уйти. Кабаний мох. Он для быстрого танца, чтобы метаться как буйный ветер, чтобы бить в бубен и петь с утра до ночи, с ночи до утра.

– А это? – Показывает дед Борька красные толстые корешки.

– Это батыр-корень. Чтобы убить свой страх. Чтобы шаман не убежал, когда много духов окружат его, станут говорить, бить, рычать и кусать за пальцы.

– Я бросаю батыр-корень. – Стряхивает корешки с ладони в котелок шаман. – Понял ты?

– Угу! – Кивает мальчик, а у самого трясутся поджилки не то от страха, не то от нетерпения.

Бальжит скручивает голову пойманному зайцу и свежует тушку. Кровь сливает в глиняную плошку. Колька, по его наказу, складывает из веток и травы ложе в свой рост. Застилает, раздобытыми где-то шаманом, собачьими шкурами.

– Пей! – Дед Борька подаёт мальчику кружку с зельем, зачерпнутым из котелка. – Пей!

Колька пьёт горькую, горячую терпкую жидкость.

– Ложись! Ложись, как я говорил. Чтобы звезда Золотого Столба была в изголовье.

Колька знает это правило. Он и ложе составил так, чтобы Полярная звезда была над макушкой головы. Бальжит кропит нагое по пояс тело ученика заячьей кровью. Макает в плошку метёлочку из сухой травы, брызгает и приговаривает:

– Чтобы запах был, как у сытого духа-сэвэка. Чтобы приятен был. Чтобы свой был.

Затем разрубает тушку зайца на две равные части и вкладывает Кольке в руки.

– Духам отдашь. Они любят мясо. Пусть едят. Скажешь им, что всегда будешь мясо приносить, кровью будешь поливать. Теперь не бойса. Я пою, и ты пой. Пой, пой. Захочешь танцевать – пляши. Мясо из рук не выпускай. Только духам отдашь.

Старик начинает постукивать колотушкой в бубен, притопывать возле костра, обходить Колькину подстилку и сухим, рваным голосом напевать первые строки гимна-посвящения. Мальчику уже знакомы эти слова, он начинает подтягивать в такт ударам и притопываниям старика.

Дальше идут слова, которые поёт только ученик:

При этих словах Колька вдруг обнаруживает, что он тонет в крови. Много, много горячей, остро пахнущей крови. Она заливает ноги, руки, грудь, льётся в уши и глаза. Он вскакивает с собачьих шкур и начинает прыгать высоко-высоко, как можно выше, чтобы уцепиться за перекладину над головой. Руки скользят по липкой палке, пальцы предательски цепенеют и не хотят крепко ухватиться.

Так где-то далеко кричит под гудение бубна старый шаман. Колька не видит его. Из последних сил прыгает он и хватается за палку. Подтягивается, как на уроке физкультуры, и вырывает ноги из кровавого озерца. Огромный, пушистый, коричневый зверь, обнажив белоснежные клыки падает откуда-то сверху в бурлящую кровь и начинает её жадно лакать. Он пьёт и урчит, машет коричневым хвостом. Крови становится всё меньше и меньше. Вот уже он выпил всё и поднял голову к Кольке. Теперь его клыки алые от крови. Он запрыгивает на перекладину, трётся головой о Колькино плечо и неожиданно кусает мальчика.

– М-м-м… – Мычит Колька и падает вниз.

Падает на что-то мягкое, пушистое. Открывает глаза. Он лежит на спине огромного зверя.

– Я Росомаха, мать вашего рода! – Рычит зверь. – Теперь ты мой сын. Твоя кровь смешалась во мне с кровью умерших шаманов рода Росомахи. Я несу тебя в гости к духам. Где жертвенное мясо?

Колька смотрит на свои руки. Они пусты. Мясо зайца утеряно.

– Не ищи в руках! – Оскалилась мать-Росомаха. – Ты держишь его в своих зубах.

Колька опускает взгляд и видит, что две части зайца торчат у него изо рта. Он берёт мясо в руки.

– Теперь полетели! – Рычит Росомаха и стремится с седоком в тёмный ночной лес.

Мать-Росомаха, то прыгает с ветки на ветку, с дерева на дерево, то летит по воздуху чёрной скользящей тенью. Вот впереди оранжевые танцующие блики большого костра бьются о ветви деревьев и щекочут звёздное небо красной метлой из ярких искр.