У него на лице ничего не отражается.

– Проверьте, пожалуйста, в дневнике, – говорю я.

Он кивает и быстро выуживает дневник из сумки. Пару секунд я наблюдаю за его акробатическими трюками с клавиатурой.

– Сейчас… Однажды мы обсуждали мистера Эванса, когда я спросил, почему она не хочет говорить мужу, что тоже пишет. Оказалось, она боится, что он станет над ней смеяться. Или скажет, что ее устремления бессмысленны, у нее все равно никогда ничего не получится. Я ее хорошо понимаю: моя жена тоже смеется надо мной, всякий раз…

– Сюда приходила женщина по имени Мариска ван Дайк? Со словами, что слыхала о вашем клубе от миссис Эванс.

– А, да. – Он хмуро кивает. – Я знаю из дневника, что эта Мариска не в своем уме. Из-за нее у меня были неприятности. Но подождите, я проверю.

Он снова стучит по клавишам.

– Вот… Она явилась однажды утром и через несколько минут выскочила из подвала. Я спустился узнать, что случилось. Мне сказали, что это была полоумная дуо, которая прикидывалась моно. И что я идиот, потому что впустил ее, не проверив по-человечески. И что за это меня надо выгнать.

– На передовой под раздачу попасть – раз плюнуть, – говорю я. – Вы рассказывали Клэр об этом случае с Мариской?

Он снова изучает дневник.

– Да. Клэр сказала, что никогда не слышала об этой сумасшедшей.

– Неудивительно, – говорю я, возвращая ему опросник. – Это все. Спасибо за помощь.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Подождите минутку, – окликает он меня. – Для чего это? Зачем вы меня обо всем этом спрашивали?

Затем, чтобы найти убийцу, разумеется. Притом что я до сих пор не разобрался в мотивах. Но разве такое скажешь человеку, похожему на лепрекона.

– Я ищу горшок с золотом, – говорю я ему. – А нашел только цветочки и камешки – пока.

В кабинете меня ждет ухмыляющийся Тоби, вооруженный двумя многообещающими бумагами.

– Долго ждать не пришлось, – говорит он, шагая навстречу и протягивая мне листы.

Я всматриваюсь в верхний. Там написано:

У меня перехватило в горле. Значит, у Марка и Клэр Эванс действительно была дочь. Я беру другую бумагу.

Я присвистываю себе под нос.

– Вот так открытие, – говорю. – Молодец, что так быстро. Раздобудь еще, пожалуйста, протокол вскрытия.

– Я как чувствовал, что он вам понадобится, – говорит Тоби. – Позвонил в контору Бисскера. Они прямо сейчас ищут в своих бумагах. Если повезет, протокол скоро будет у нас.

– Отличная работа, мой мальчик.

Тоби с довольным видом выскакивает из кабинета. Я беру черного слона и сталкиваю им с доски белую пешку.

Включаю компьютер. Через секунду вспыхивает экран поиска. Перехожу на сайт СВСН-фонда. Появляется ссылка «Жертвователи». Я нажимаю на нее и обнаруживаю следующее:

Я перехожу на сайт предвыборной кампании Эванса и набираю в поисковой строке «Кэтрин Луиза Эванс».

Ничего не находится. Я на всякий случай повторяю поиск. Ищу ее имя во всей Сети. Ни единого упоминания его покойной дочери там нет.

Это странно. Очень странно. Разве существование Кэтрин, даже столь недолгое, не работает на политическую стратегию Марка? Неужели трагическая история ее преждевременной смерти не принесла бы ему несколько сочувствующих голосов от матерей Южного Кембриджшира? Сегодня утром, во время нашего разговора, он тоже ни разу не упомянул о Кэтрин. И ничего не сказал Софии – женщине, с которой спал много месяцев.

Молчание может указывать на шрамы. Глубокие шрамы. Ужасные шрамы.

Или его причина – страх. Темный страх. Ужасающий страх.

Марк и Клэр Эванс, очевидно, сделали все возможное, чтобы забыть о том, что у них когда-то была дочь. Несчастную Кэтрин Луизу просто удалили. Стерли начисто с грифельной доски, на которой записаны факты жизни Марка Эванса. Даже с веб-сайта его кампании.

Но почему это секрет? Была ли ее смерть травматичной настолько, что родители все эти годы боятся о ней вспомнить?

Я собираюсь снова открыть дневник Софии, когда вваливается Тоби, помахивая очередным листом бумаги.

– Вот, – объявляет он, протягивая лист мне. – Коронеры работают быстро.

– Потому что их мертвые клиенты с ними не спорят. Как насчет банковских операций?

Он виновато качает головой.

– Все еще ищем, – говорит он. – Банкиры вредные как черти.

– Оттого столько народу и желает им быстрой смерти. И потому коронерам есть чем заняться. Попробуй еще, ладно?

Кивнув, Тоби исчезает из кабинета. Я опускаю глаза к протоколу у меня в руке.