– Нет, – бросил он через плечо.

– Да. Поцелуй меня. Я хочу этого.

– Это не игра, Глория.

– Я знаю. Целуй.

– Hо после это уже нельзя будет остановиться и повернуть назад.

Глория немного помолчала и топнула ногой:

– Поцелуй меня, Райли.

Он повернулся. Его сотрясала дрожь. Сердце гулко билось у горла, ноги были ватными. Тело окаменело. Боясь поверить, что все это происходит на самом деле, Райли взглянул на Глорию и прищурился:

– Ты понимаешь, о чем просишь? Мне нужно гораздо больше, чем твои поцелуи. Я хочу тебя всю – твое сердце и душу. И на меньшее я не согласен.

Глядя в глаза Райли, Глория стянула с себя тяжелую отцовскую куртку и бросила на землю.

– Я же сказала, поцелуй меня, Райли Юджин Торн. – Внезапно ноги Райли налились свинцовой тяжестью. Еще никогда женщина сама не предлагала ему себя. Но ведь и ни одна женщина не набрасывалась на него с кулаками, а он сумел это выдержать, разве не так? Глядя в глаза Глории, Райли улыбнулся и попросил:

– Повтори еще раз, любимая.

Она неуверенно переступила с ноги на ногу, потом гордо вздернула подбородок:

– Поцелуй меня.

Райли сорвал с себя шляпу и отшвырнул прочь, вдыхая полной грудью холодный ноябрьский воздух. Шагнув к Глории, он широко раскинул руки.

– Милая, одним поцелуем ты от меня не отделаешься.

В следующую секунду Райли уже сжимал Глорию в объятиях. Его сильные руки нежно скользили по ее спине, вызывая у нее странное ощущение слабости. Она сгорала от желания, но не понимала, что означает это пугающее чувство, зарождающееся глубоко внутри, когда Райли так близко, когда он прикасается к ней, целует и ласкает. Удивленно прислушиваясь к своему телу, Глория отдалась этим новым ощущениям и вдруг поняла, что безгранично доверяет Райли. Он никогда не причинит ей боли, никогда не предаст. И никогда не попытается взять больше, чем она сможет ему дать.

Неожиданно Райли прервал поцелуй. Чуть отстранившись от Глории, он заглянул ей в глаза и ласково улыбнулся:

– Я долгие годы ждал тебя, Глория. Я ждал этого мига. И вот теперь, черт возьми, это происходит здесь, на земле, под открытым небом. А я так хотел, чтобы это было для тебя чем-то волшебным и прекрасным… – Голос Райли дрогнул.

Глория потянулась к нему и ласково провела рукой по загорелой щеке.

– Это и есть что-то волшебное и прекрасное. Потому что рядом со мной ты, Райли.

Ее слова произвели совершенно неожиданное действие на этого сильного человека. Он схватил ее за руку, прижал к губам ладонь и закрыл глаза. Лицо Райли светилось необыкновенной нежностью, как будто слова Глории были редким сокровищем и он наслаждался им, боясь упустить это удивительное, возможно единственное, мгновение своей жизни.

Стоял холодный осенний день, но Глория совсем не чувствовала холода. Просунув руки под плащ Райли, она крепко обхватила его и прижалась лицом к груди. Сквозь плотную шерстяную ткань рубашки она слышала, как бьется его сердце.

– Ох, Райли, как же я тебя люблю. – Райли вздрогнул и хрипло прошептал:

– Будь я проклят, Глория! Я держу тебя в своих объятиях. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

– Я тоже этого хочу. Я хочу тебя.

– Теперь никто никогда не разлучит нас, – торжественно произнес Райли, глядя в глаза Глории. – Я клянусь тебе в этом здесь и сейчас.

Закончив свою маленькую взволнованную речь, Райли поцеловал ее, вложив в этот поцелуй всю силу своей любви, всю мощь страсти, все те невысказанные слова и неутоленные желания, которые он носил в себе столько лет. Глория раскрыла губы для поцелуя, чувствуя, как ее охватывает тот же неистовый огонь, та же безумная страсть. Ей казалось, будто на ней вовсе нет одежды, что она больше не сможет вынести эту внезапную слабость в ногах, эту сладкую тянущую боль желания, это бешеное биение сердца. Только Райли мог утолить жажду, от которой изнемогало ее тело. И она отвечала на его ласки с наивной искушенностью новопосвященной, открывая для себя тайные миры пробуждающейся чувственности.

Райли, тяжело дыша, оторвался от губ Глории. В его глазах пылал огонь желания, столь яростного, что у нее замерло сердце. К ее восторгу примешивался страх. Торн, обычно такой холодный и отчужденный, спокойный и рассудительный, готов был сейчас на все ради одного ее слова, и это было самое удивительное. От ощущения власти над Райли у Глории кружилась голова. Ей захотелось заставить его совсем обезуметь от страсти. Ошеломленная собственной смелостью, она, не говоря ни слова и пряча глаза, начала расстегивать блузку.

Райли смотрел на нее, затаив дыхание. Его сотрясала дрожь. Он выглядел совсем беспомощным. Глория улыбнулась. В ее улыбке была вековая женская мудрость и сила. Это была улыбка победительницы.

– Приготовь нам постель, Райли.

Торн мгновенно сорвал с себя плащ и постелил его на землю, а сверху бросил куртку Джей-Си. Потом настала очередь шерстяной рубашки Райли. Неловким торопливым движением Глория сняла с себя блузку и швырнула ее туда же. Райли не отрываясь смотрел на нее, не в силах отвести глаз, и наконец хрипло спросил:

– Милая, тебе холодно?

Глория кивнула, обхватив себя руками. Глаза ее затуманились, но отнюдь не потому, что последние лучи солнца били ей в лицо. Райли переступил через их импровизированное ложе и взял ее на руки.

– Сейчас я тебя согрею, – прошептал он и, выполняя свое обещание, осыпал поцелуями ее лицо, шею, плечи и грудь, прикрытую нижней сорочкой. Когда она тихонько застонала в его руках, Райли поднял голову и заглянул ей в глаза. – Иди ко мне, – мягко сказал он, опускаясь вместе с Глорией на ложе, которое приготовил для нее на бурых холмах в самом сердце земли Лолесов.

Лежа в объятиях Райли, чувствуя тяжесть его сильного, мускулистого тела, Глория закрыла глаза, наслаждаясь этим новым ощущением. Теперь она была всецело во власти своего возлюбленного, и именно этого ей больше всего и хотелось. Но Глория не умела выразить словами то, что творилось в ее душе. Она могла лишь открыть Райли дорогу в свое сердце. Удивляясь самой себе и не испытывая ни малейшего страха, она провела ладонью по груди любимого, чувствуя под рукой шелковистую ткань белья, и коснулась его обнаженной шеи. От этого прикосновения она вновь затрепетала от желания.

– Я хочу тебя, Райли, – вырвалось у нее помимо воли.

Торн улыбнулся:

– Хорошо, хорошо, моя девочка, будет так, как ты хочешь.

Своим крепким, мускулистым телом Торн защищал Глорию от холода. Его руки скользили по ее гладкой коже, и Глория, как прекрасный цветок, раскрывалась ему навстречу. Прикосновения Райли были нежнее легкого дуновения ветерка. Он исследовал все впадинки и выпуклости на ее теле. Глория, трепещущая, жаждущая новых ласк, выгибалась дугой в его руках, даривших ей наслаждение и восторг.