Если бы Кэти не выступила со своей дурацкой сплетней — возможно, именно это спровоцировало Рики на попытку изнасилования. А ведь иначе ни у кого, ни на секунду не возникло бы подозрения против веселого и улыбчивого итальянца...

Если бы, когда Карен сказала, что хочет уехать, он согласился... И что тогда? Взрыв? Да, но она осталась бы целой и невредимой...

Но обо всем этом он не стал говорить Лори — изложил только факты. Те самые факты, которые, как Дел понимал, ему еще не раз предстоит рассказывать.

Он не сомневался, что через пару часов его найдут и здесь — либо служба безопасности, либо ЦРУ, либо все вместе — и заставят давать показания.

— Карен знала об этом? — спросила Лори, когда он закончил.

— Да. В тот день, когда я узнал про эту дурацкую историю с секретаршей, я ей все рассказал.

— И она поверила?

Дел молча кивнул. На самом деле в глубине души он до сих пор не был уверен, что Карен поверила ему — возможно, просто решила простить... Но какое это сейчас имело значение — сейчас, когда она лежала там?

Словно подслушав его мысли, Лори встала.

— Я схожу поспрашиваю, что там нового, — и скрылась в коридоре, ведущем к операционной.

Вернулась она не скоро. При каждом звуке Дел вздрагивал и оборачивался, но ее все не было — проходили какие-то другие люди, бросали на него короткие безразличные взгляды и шли дальше. В конце концов он пересел так, чтобы видеть коридор, но появилась Лори совсем с другой стороны.

Что-то в выражении ее лица заставило Дела вскочить и схватить ее за плечи:

— Что? Что с ней?

— Там... кровотечение — и они никак не могут с ним справиться. Вроде сначала все шло хорошо, пулю вынули — и тут пошла кровь. Давление падает, и... — она всхлипнула.

— Она умирает? — спросил Дел — ему казалось, что сам он молчит и этот спокойный хриплый голос звучит откуда-то со стороны.

Лори отчаянно замотала головой.

— Нет, нет... не надо так говорить. Сердце пока работает, и они пытаются что-то сделать, только... плохо все очень... плохо...

Она повторила это еще раз, жалобно, словно ища у него утешения — но Дел отпустил ее и на негнущихся ногах, почти механически, пошел по коридору. Добрался до туалета, пустил воду на полную мощность и внезапно, с неподвижным лицом, словно выполняя какую-то скучную работу, ударился головой о кафельную стенку — раз, другой, третий. Потом, так же спокойно, сунул голову под воду, постоял пару минут и, не вытираясь, вышел обратно в холл.

Лори сидела на диване. Увидев его, попыталась что-то сказать — он махнул рукой.

— П-пожалуйста... я сейчас не могу... — прошел в угол, сел и закрыл глаза.

Он сидел неподвижно, лишь губы беззвучно шевелились — со стороны казалось, что он спит или молится. Может, Дел и молился бы, если бы верил в Бога...

«Ну что ты, девочка, не смей! Соберись — и постарайся, ради меня, ну пожалуйста! Ты же у меня сильная, только я знаю, какая ты сильная и храбрая. Не дай им победить себя, соберись и дыши, пожалуйста. Ты сможешь, я знаю, что ты сможешь. Ты не смеешь умирать, тебе еще рано, мы с тобой еще только-только начали жить...»

Перед его закрытыми глазами, как живое, вставало лицо Карен — непривычно серьезное, без обычной улыбки. И еще лица — толстого старика с пронзительными черными глазами, которого похоронили три дня назад, и маленького мальчика с такими же, как у Карен, льняными волосами, и, почему-то, его матери, которая умерла, пока Дел был в плену, и так и не успела узнать, что он жив — и еще многие другие, живые и ушедшие.

«...Томми, ну скажи ей, хоть ты скажи ей, что она не имеет права умирать, скажи ей — она тебя слушается! Ты же знаешь, как я люблю ее... Ты единственный, кто про нас все знает, ну скажи ей... Карен, детка, пожалуйста, живи, я не могу без тебя — мы все не можем

Услышав легкий шум, Дел открыл глаза — Лори встала с места и, поймав его напряженный немигающий взгляд, сказала:

— Уже час прошел. — Увидев, что он не понимает, объяснила: — Если бы там... что-то случилось, нам бы сообщили... почти сразу. А уже целый час прошел...

Он снова закрыл глаза и стал ждать, прислушиваясь к частым ударам собственного сердца, как к тиканью часов. Сто ударов — минута, еще сто — еще минута...

На этот раз вернулась Лори почти сразу — на пятой минуте. Дел услышал шаги в коридоре, хотел вскочить с места — и не смог, только вцепился сильнее в подлокотники. Она выскочила из-за угла и крикнула через весь холл:

— Дел! — Закивала головой, не в силах больше произнести ни слова. Лишь подбежав вплотную, сумела сказать: — Им удалось остановить кровотечение! — и снова закивала, улыбаясь.

Он схватил ее за руку, вгляделся ей в лицо, словно ища подтверждение этим словам, и медленно опустил голову. Облегчение оказалось острым — сродни боли — и его тоже надо было пережить сейчас, слушая голос, доносящийся откуда-то издалека и не способный заглушить барабанный бой крови в ушах.

— ...Пока говорить, что все позади, рано, но давление стабилизируется, и если снова не откроется кровотечение, то где-то через полчаса они закончат, а потом перевезут ее в реанимацию. Эй, что с тобой, ты меня слышишь?

— Слышу... — выдохнул Дел и выпрямился, — все слышу! — На самом деле ему хотелось сейчас заорать, расколотить что-нибудь — но он только усмехнулся и сказал: — Я же говорил, что все будет хорошо...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

По прогнозам Лори, ждать до конца операции нужно было еще не меньше получаса, поэтому внезапное появление девицы в белом халате — той самой, которая заполняла анкету — заставило Дела вздрогнуть и напрячься. Подойдя вплотную, девица сообщила:

— Вас просили позвонить на работу. Очень срочно, — окинула его удивленным взглядом и удалилась, цокая каблучками.

Он только сейчас понял, насколько странно выглядит: в мокрой, заляпанной сбоку кровью, слишком большой для него рубашке и с влажными, торчащими в разные стороны волосами.

Линк, до которого удалось дозвониться сразу, доложил, что на заводе все в порядке, и звонит он, собственно, чтобы узнать, что с Карен, и предупредить, что в больницу сейчас приедут чины из безопасности — снимать показания.

На вопрос, что именно в порядке на заводе, объяснил, что Рики уже, слава богу, забрали и увезли. Саперы приехали, нашли что-то в машине Рики — той самой красной «Альфа-Ромео» — и теперь ищут взрывные устройства — говорят, что их несколько. На заводе полно чужих — и из посольства, и из ЦРУ, и из местной службы безопасности и полиции. В конце он с усмешкой добавил:

— Эта твоя... ходит, задрав нос, как будто это все ее заслуга, и накляузничала на меня начальству, что я ее на место происшествия, видите ли, не пускал.

— А ты что — не пускал? — не понял Дел.