— Я вот о чем подумала, — сказала Китти с необычной для нее неуверенностью. — Ты вроде бы хотела пока уехать из дому. Если да — так и скажи. Я, конечно, говорю не о будущем, а о нынешней ситуации. Марк ведь предложил тебе побыть в Нанспардоне. Поезжай туда, если хочешь. Я уж как-нибудь сама…

Розе прежде не приходило в голову, что, если она отправится в Нанспардон, Китти останется одна. На нее нахлынули мысли и воспоминания. Роза осознала, что теперь Китти оказалась в безнадежно трудном положении и что у нее, Розы, есть известная ответственность по отношению к мачехе. Она задумалась и о том, не объясняется ли флирт между Китти и отцом Марка тем, как одинока была Китти. Посмотрев на утомленное, накрашенное лицо, она сказала себе: «В конце концов, папа любил нас обеих».

— Ну ладно, — неуверенно проговорила Китти, — я поехала.

С губ Розы уже должны были сорваться слова: «Я поеду с вами, Китти. Давайте вернемся домой вместе», — она взялась за ручку дверцы, но не успела что-нибудь сказать или двинуть рукой, как вспомнила о Марке. Он стоял у машины, а теперь подошел к окну, с той стороны, где сидела Роза, и заговорил с Китти.

— Я ей то же твержу, — сказал он. — Я предписываю ей это как врач. Розе надо поехать в Нанспардон. Я рад что вы со мной согласны.

Китти автоматически окинула его взглядом, которым награждала любого молодого мужчину.

— В Нанспардоне она будет в хороших руках, — сказала она, помахала Розе и Марку рукой и вернулась к своей Машине.

С отчаянием и раскаянием Роза смотрела ей вслед.

3

По пути в Чайнинг Аллейн развивал свою теорию относительно седьмой главы.

— Следует иметь в виду, — рассуждал он, — что за характер, судя по рассказам, был у полковника Картаретта. За исключением Данберри-Финна, все остальные согласны в том, что Картаретт был славным, высоконравственным и чрезвычайно совестливым человеком… Ладно. Давайте еще раз вспомним, что старый Лакландер перед смертью был чрезвычайно озабочен чем-то, имевшим отношение к Картаретту и к мемуарам, и умер с именем «Вик» на устах. Ладно. Стоит нам упомянуть мемуары или Викки Финна, как все начинают вести себя так, словно вот-вот должны разродиться десятком котят. Отлично. Финн и леди Лакландер оба признают, что после ссоры между Финном и полковником состоялась какая-то беседа. Леди Лакландер наотрез отказывается сообщить, о чем шла речь, а Финн заявляет, что, пока она молчит, и он ничего не скажет. Полковник из дома отправился к Финну, с которым у него давно уже испорчены отношения. Теперь сложим все эти детали в одну мозаику, памятуя об обстоятельствах смерти младшего Финна, об утверждении Розы Картаретт, что ее отец отправился к старшему Финну с благой вестью, и о том, что написал в своем письме издатель. Сложим все это вместе. Что же получится?

— Седьмая глава оправдывала младшего Финна. Полковник Картаретт должен был решить, включать ее в книгу или нет. Он сомневался и понес рукопись мистеру Финну, — размышлял Фокс, — чтобы узнать его точку зрения. Мистера Финна не было дома — он ловил рыбу, и полковник пошел за ним к реке. Там они поругались, и тогда полковник… что же полковник делает дальше?

— А вот что, — сказал Аллейн. — Он говорит: «Ладно, бессовестный старый жулик! Ладно! Смотри, что я для тебя сделал!» И он рассказывает Финну о седьмой главе. А поскольку мы не нашли ее на теле полковника, мы заключаем, что он тогда же и отдал ее мистеру Финну. Это допущение подтверждается тем, что на столе мистера Финна я видел конверт, надписанный рукой полковника и адресованный мистеру Финну. В нем лежала пачка отпечатанных на машинке страниц. Итак, милый мой Фокс, какое же мы сделали заключение?

— Насчет седьмой главы?

— Да, насчет седьмой главы.

— Вот вы мне и скажите, — с достоинством улыбнулся Фокс.

Аллейн сообщил ему свой вывод.

— Что ж, сэр, — кивнул Фокс, — это вещь возможная. Хороший мотив для Лакландеров, чтобы избавиться от полковника.

— Да вот беда, Фокс! Пусть наши смелые догадки верны и леди Лакландер знала, что полковник отдал седьмую главу Финну. Тогда если бы Лакландеры и захотели пролить чью-то кровь, то, конечно же, кровь мистера Финна.

— Может быть, леди Лакландер слышала не весь их разговор?

— В таком случае почему же она теперь так несловоохотлива и о чем они потом беседовали с полковником?

— Ах, дьявол! — разочарованно произнес Фокс. — Так, значит, и мемуары, и седьмая глава, и вопрос о том, кто украл секретные документы в Зломце, — все это может не иметь никакого отношения к нашему делу!

— У меня такое ощущение, что связь тут есть, но не прямая.

— Ну, мистер Аллейн, если принимать вашу точку зрения, это остается единственным подходящим объяснением.

— Верно. И вот что я вам скажу, Фокс. Мотив, как обычно, — дело десятое. А вот что действительно важно: въезжаем в Чайнинг, видим заправку, а перед ней — держитесь, Фокс, держитесь, старый любезник! — стоит прелестная Кеттл и заправляет свою свежеокрашенную машину. Кстати, уверяю вас, она и машине своей придумала прозвище. Если вы способны владеть собой, мы тоже заправимся. Доброе утро, мисс Кеттл!

— И вам ясного утра, сэр, — обернулась к ним с сияющей улыбкой сестра Кеттл и похлопала свою машину по багажнику, как лошадь. — Вот, решила ее попоить, — пояснила она. — Уже две недели мы с ней, голубушкой, не виделись — отдавала ее в починку. А как вы поживаете?

— Духом не падаем, — ответил Аллейн, вылезая из машины. — Хотя инспектор Фокс начинает нервничать.

Фокс пропустил эту фразу мимо ушей.

— Славная у вас машина, мисс Кеттл, — сказал он.

— Моя «араминта»? Да, надежная лошадка… — не теряя оптимизма, кивнула сестра Кеттл. — Вот еду сейчас к пациенту. У него люмбаго.

— Вы это о капитане Сайсе? — высказал догадку Аллейн.

— О нем самом.

— Но он же выздоровел!

— Ну, я бы так не сказала! — возразила сестра Кеттл с некоторым смущением. — Еще вчера вечером он так мучился, вы представить себе не можете!

— Когда вы ушли от него вчера, около восьми, он, как я понимаю, еще лежал.

— Да, и так жаловался, так жаловался!

— Однако, — заметил Аллейн, — по словам мистера Финна, вчера в четверть девятого капитан Сайс вовсю стрелял из своего шестидесятифунтового лука.

Сестра Кеттл покраснела до корней своих ничем не замечательных волос. Как заметил Аллейн, Фокс еле удержался от сочувственного восклицания.

— Подумать только! — удивленно произнесла сестра Кеттл. — Ну да, с люмбаго так всегда бывает! То есть, то нет.

И в подтверждение своих слов она прищелкнула пальцами.

Фокс сдавленным голосом спросил:

— Вы не думаете, мисс Кеттл, что капитан водит вас за нос? Извините, что приходится делать такие предположения…