Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он зарычал на меня, словно рассердился.
— Я серьезно, Рен.
Он зарычал громче.
Тогда я положила ладонь ему на лоб и оперлась о ближайшее дерево, чтобы коленки не подгибались.
— Мне нужно переодеться. Рен. Ты не останешься здесь и не будешь подглядывать.
Он фыркнул, встал и, глядя мне в глаза, упрямо затряс головой и всем телом, давая понять, что никуда не уйдет. Я ответила ему твердым взглядом и указала рукой на джунгли. Наконец Рен повернулся ко мне спиной, но направился не в лес, а в палатку, где преспокойно развалился на моем одеяле. При этом он повернулся мордой в глубину палатки, а хвост вывесил наружу, да еще нахально помахивал им туда-сюда.
Я вздохнула и сморщилась от боли, слишком резко повернув голову.
— Значит, это все, на что я могу рассчитывать, да? Вот упрямый тигр!
Взвесив все варианты, я решила согласиться на этот компромисс, но переодеваясь, ни секунды не спускала глаз с раскачивающегося хвоста.
В сухой одежде я почувствовала себя немного лучше. Аспирин тоже начал действовать, голова болела меньше, хоть и не прошла до конца. Я решила, что сон сейчас важнее еды, поэтому отложила ужин до лучших времен, но не смогла отказать себе в кружке горячего шоколада.
Осторожно ступая, я обошла наш лагерь, подбросила пару сучьев в костер и поставила кипятиться воду. Присев рядом, я поворошила длинной палкой притихший огонь, пока он не заплясал снова, потом вытащила пакетик растворимого шоколада. Рен внимательно следил за каждым моим движением.
— Да в порядке я, в порядке, — отмахнулась я от него. — Честное слово. Размялся бы лучше, сходил бы еще разок на разведку в джунгли!
Рен упрямо сидел на одном месте, подергивая полосатым тигриным хвостом.
— Я серьезно, — я сложила колечко из пальцев. — Иди, опиши круг по окрестностям. Поищи братца. Я только соберу немного сучьев и лягу спать.
Он не тронулся с места, зато издал странный звук, немного похожий на собачий вой. Я рассмеялась и потрепала его по голове.
— Знаешь, Рен, внешность бывает обманчива. На самом деле я замечательно могу сама о себе позаботиться.
В ответ тигр фыркнул и сел возле меня. Я привалилась к его плечу и стала размешивать шоколад в кружке.
До заката я успела еще набрать сучьев для костра и выпить бутылку воды. Когда я забралась в палатку, Рен молча последовал за мной. Он лег и вытянул лапы, а я бережно положила на них свою травмированную голову. Послышался глубокий тигриный вздох, и Рен опустил свою голову рядом со мной. Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что всю ночь проспала на тигриных лапах вместо подушки, только во сне перевернулась, уткнулась лицом Рену в грудь и обняла его рукой за шею, как огромную плюшевую игрушку.
Я смущенно отодвинулась. Потом села, с опаской ощупала шишку на голове и с радостью убедилась, что за ночь она заметно уменьшилась. И болела гораздо меньше.
После сна я чувствовала зверский аппетит, поэтому вытащила из рюкзака сразу несколько злаковых батончиков и пакетик овсянки. Вскипятив воду, я залила овсяные хлопья и приготовила себе кружку горячего шоколада. После завтрака я сообщила Рену, что собираюсь вымыть голову, поэтому ему лучше поскорее отправиться в лес на разведку.
Тигр немного помедлил, внимательно следя за каждым моим движением, но, судя по всему, мое состояние его обнадежило, поэтому он ушел, оставив меня одну. Я вытащила из рюкзака бутылочку биошампуня с запахом свежей клубники, заботливо уложенную мистером Кадамом. Он даже про кондиционер не забыл!
Переодевшись в купальник, шорты и кеды, я отправилась на свою согретую солнцем скалу. Остановившись у края водопадов, подальше от места, где меня накануне чуть не убило свалившимся камнем, я очень аккуратно намочила и намылила волосы. Сверкающие струи ласково смыли с меня мыльную пену, прохладная вода приятно остужала саднящую рану на затылке.
Вымывшись, я забралась на теплую скалу, уселась и стала расчесывать мокрые волосы. Потом закрыла глаза и подставила лицо утреннему солнцу, чтобы оно поскорее согрело и обсушило меня.
Несомненно, этот уголок был настоящим раем на земле. Даже шишка на затылке и моя пламенная ненависть к походной жизни не могли затмить восторга перед окружавшей меня красотой.
Нельзя сказать, что я не любила природу. Когда я была маленькой, то с удовольствием ходила в походы с родителями. Просто я уже тогда с еще большим удовольствием спала в нормальной кровати после наслаждения красотами природы.
Рен вернулся днем, и мы дружески посидели рядышком, поглощая свои сублимированные обеды. В этот день я впервые видела, как он по-человечески ест что-то, кроме манго. После еды я полезла в рюкзак за томиком стихов и спросила Рена, не хочет ли он послушать.
Он тут же превратился в тигра, однако не издал ни рыка, ни какого-то другого звериного знака протеста, поэтому я взяла книгу и привалилась спиной к скале. Рен подошел ко мне и неожиданно превратился в человека. Не успела я рот открыть, как он растянулся на траве, положив голову мне на колени, и с глубоким вздохом закрыл глаза.
Я засмеялась.
— Это значит — да?
Он пробормотал, не открывая глаз:
— Да, прошу тебя.
Я пролистала книгу, выбирая стихотворение.
— Думаю, вот это подойдет. Мне кажется, тебе понравится. Я очень люблю это стихотворение, оно принадлежит Шекспиру, тому самому, который написал «Ромео и Джульетту».
Я начала читать, держа книгу одной рукой, а второй рассеянно перебирая волосы Рена.
Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!
То нам слепит глаза небесный глаз,
То светлый лик скрывает непогода.
Ласкает, нежит и терзает нас
Своей случайной прихотью природа.
А у тебя не убывает день,
Не увядает солнечное лето.
И смертная тебя не скроет тень —
Ты будешь вечно жить в строках поэта.
Среди живых ты будешь до тех пор,
Доколе дышит грудь и видит взор[21].
Дочитав, я услышала тихий голос Рена.
— Это… превосходно. Вот этот Шекспир мне нравится.
— Мне тоже.
Я стала листать книгу дальше, ища следующее стихотворение, но тут Рен сказал:
— Келси, может быть, ты позволишь мне прочитать тебе… стихотворение моей страны?
Удивившись, я отложила книгу.