За окном темнело. В печке весело трещали дрова, и мне казалось что не всё так плохо. — Нам тепло, у нас есть оружие, есть патроны, мы вполне можем себя и защитить, и прокормить. У нас есть бензин, есть машины. Теперь мы достаточно мобильны. Хоть по земле, хоть по воздуху.

Конечно снегопад серьёзно осложнит жизнь, но не только нам, но и тем кто захочет сюда добраться. — Чем не рай в шалаше?

Я бы так и уснул наверное, но тут оторвавшийся от гаджета Леонид, позвал покурить на площадку.

— Блин, Лёнь... Не хочу я никуда идти... Покури в одиночестве... — сначала отказался я, но встретившись с ним глазами понял что случилось нечто серьёзное, о чём при всех он говорить не хочет.

— На, глянь. — когда за нами захлопнулась дверь, он протянул мне телефон.

— Чего тут? — я ткнул первое в списке видео.

Поначалу даже не понял.

— Порнуха что-ли?

Но когда посмотрел подольше, понял, что это так называемое хом-видео, с участием того черта с которого я забрал телефон. Жуткая сцена изнасилования закончившаяся убийством молодой девушки — ей просто перерезали горло. Автоматически запустился следующий ролик, там всё тот же человек издевался над пареньком лет пятнадцати. Причём издевательства не просто из серии «по почкам», утырок на камеру отрезал ему пальцы, потом выколол глаза, и усевшись верхом, дико хохоча сделал селфи.

— Ну и нахрена ты мне это показываешь? — остановил я воспроизведение. — Думаешь меня совесть гложет за его смерть?

Я представлял что творится в захваченных поселениях, так было и будет во все времена, люди не меняются.

— Ты не понял. — прервал меня Леонид. — из некоторых видео можно понять где они сняты, эта банда за последние два года побывала в трёх или четырех местах, причём в одном из них они устроили свою базу. Но главное совсем не это...

— Ну а нам то какой прок? — остановил его я.

— Вот что ты постоянно перебиваешь? — он так искренне возмутился, что мне даже стыдно стало.

— Всё, больше не буду. Говори уже. — повинился я, всё равно не понимая зачем он мне это показывает: Что проку от того что он нашёл место обитания мародёров? Мы их что, штурмовать теперь должны? Справедливость восстанавливать?

— Здесь, на этом телефоне, есть несколько интересных записей. Вот, погляди. — и он снова протянул мне телефон.

— Блин, Лёнь, — попытался я отказаться. — не порти мне настроение перед сном. Давай завтра?

Но Леонид не унимался, и все-таки включил запустил воспроизведение.

Я сначала не понял, — картинка была не особо чёткая. Но приглядевшись, остолбенел.

— Это что, станица? — короткий ролик захватил кусок школы, лавочки возле входа, и мой припаркованный уазик.

— А я тебе про что! И тут ещё куча подобных видосов. Засняли всё что можно, посты, укрепленные дома, людей кто за все отвечает. Там даже я есть. — с какой-то странной гордостью похвастался он.

Вот всего я мог ожидать, но только не этого. И запись, судя по снегу, сделана не так давно.

— Что-то я не пойму Лёнь... А как он мог там оказаться?

— Ты у меня спрашиваешь? — возмутился тот. — Я вижу то же что и ты.

— Погоди. Дату же можно посмотреть... — я схватил телефон, и с помощью нехитрых манипуляций, открыл свойства видеофайла.

— Что за нахрен... Похоже он не заморачивался датой на телефоне, время выставил и ладно. Пятнадцатый год...

— Ну ты даешь Васёк... — не таясь, заржал Леонид. — какая на хрен дата? Ты забыл где мы находимся? Пятнадцатый год это ещё очень не скоро!

Вот блин. Похоже что слишком хорошо, — тоже плохо. Расслабился я чего то, выпал из реальности. Значит у нас есть только снег и мой уаз возле школы. Но я практически каждый день на нём катался, и к школе, точнее к больнице на территории школы тоже подъезжал регулярно.

— А на остальных видео что? Снег так же лежит?

— Ну да. Похоже всё одним днём снято.

Я открыл папку с видеофайлами, и выбрав «упорядочить по дате», пролистал от начала до конца. Нужные файлы оказались в самом верху, всего семнадцать штук.

— А фотки смотрел?

— Там всё стёрто. Ни одной фотографии. Видимо подчищали, а видео затерялось в галерее у этого извращенца.

— Дай-ка затянусь... — и буквально вырвав у Леонида только что подожженную трубку, я сделал глубокую затяжку. Не знаю какого эффекта я ожидал, но закашлялся так сильно, что чуть не блеванул. Желание успокоить нервы с помощью табака — точнее той адской смеси что он намешал — прошло сразу.

— Но не могут же они посреди среди зимы напасть? — возмутился я, когда прокашлявшись, смог нормально говорить.

— Почему? Если они беспрепятственно проходят в село, значит у них есть возможность скрытно провести диверсионную группу, и по-тихому, в ночь, вырезать всё руководство, посты, основных командиров. Потом заезжай как к себе домой и добивай последние очаги. У нас же не постоянно оборона по максимуму? Тем более зимой.

— Всё равно. Это же надо проехать как-то, где-то лагерем встать. Следы опять же. Тем более мы при малейшем подозрении сразу самолет поднимаем, и тут уже никуда не денешься, всё как на ладони.

— Ну это да. — согласился Леонид. — только самолета в станице больше нет, а без него вполне рабочая тема...

Постояв с Леонидом ещё несколько минут на площадке, мы вернулись в квартиру, потому как замёрзли и посадили телефон.

О записях решили пока не рассказывать, оставили на утро, во-первых надо было сначала зарядить батарею умершего гаджета — а это только в машине, а во вторых Леонид хотел просмотреть остальные телефоны, коих набралось семь, или восемь штук. Благо времени на ночном дежурстве было предостаточно.

— В любом случае прямо сейчас они на станицу не пойдут, — рассуждал он, — тупо погода не даст, а там можно будет и сообщить обо всём главе, ну или тому кто его замещает.

Естественно о возвращении и речи не шло, а значит топливо нужно в две стороны, то есть примерно триста литров.