Не очень-то они нас догонят, даже если попытаются. Велосипед быстрее лошади – особенно если катиться на нем с горки. Я разогнался и несся со скоростью километров сорок в час. Прохожие испуганно шарахались от мчащегося велосипеда. Если бы дорога была ровной, без ям и выбоин, я бы разогнался еще сильнее, но здесь рисковать не стоило.

– Когда ты ездила на раме? – спросил я Валию, подумав, что такой практики у нее, по идее, не должно было быть. Не двадцатый век, где велосипеды были у каждого, да и положение не позволяло княжне ездить абы с кем. Однако девушка проделала все правильно и уверенно и бесстрашно сидела на стальной жердочке. Ее ножки не мешали мне крутить педали, не цеплялись за землю и переднее колесо.

– Меня катал отец, – ответила она. – Правда, он ездил медленнее.

Мы продолжали мчаться к выезду из города. Дорога все больше отклонялась в сторону ставки Лузгаша, но меня это не смущало. Сюда за нами не погонятся воины Заурбека, а воины Лузгаша нас не ищут и не ждут. Пока не ищут. Сейчас они заняты Заурбеком.

Рядом с главным купеческим трактом, от которого до ставки Лузгаша оставалось меньше километра, я свернул на проселочную дорогу, спускавшуюся к реке. Неподалеку располагался трактир «Молочный поросенок».

– Сейчас заедем за моим оружием и будем убираться из города, – сообщил я княжне. – Ты в порядке? Девушка замялась.

– Я устала сидеть, – сообщила она после паузы, во время которой подыскивала нужные слова.

– Ничего, до свадьбы заживет, – утешил ее я. – Рама жесткая, когда остановимся, положишь на нее плащ.

– А мы и дальше поедем на велосипеде? – испугалась княжна. – Я надеялась, у тебя есть лошади…

– Лошадей у меня нет, и покупать их некогда. Велосипед намного лучше. Он едет быстрее, никогда не заржет в неподходящее время, его, в отличие от коня, можно катить рядом… Правильно?

– Правильно, – кивнула Валия. – Но на лошади удобнее.

– Кому как…

До сих пор я специально не спрашивал ничего об Эльфие, о Лакерте и о том, как жилось княжне в плену. Не время и не место для истерик. Когда мы остановились там, где я припрятал меч и кинжал, Валия, разминая затекшие ноги, завела об этом разговор сама:

– Ты нашел Эльфию? Я насторожился:

– Ты хочешь сказать, что она может быть жива?

– Нет, – заплакала княжна. – Я хотела сказать, то, что от нее осталось…

– Очень немного.

– Как это понимать?

Взвешивая на руке кинжал с рубиновой рукоятью, вытащенный из куста, я внешне холодно ответил:

– Пантера сожрала ее.

– Ты видел это чудовище? – дрожащим от ужаса голосом спросила Валия. – Мне теперь все время кажется, что она крадется за мной. Особенно по ночам. Я не знаю, смогу ли ночевать под открытым небом, как раньше…

– И видел, и лишил ее глаза. Но она все еще жива и, думаю, очень опасна.

Из кустов с противоположной стороны дороги я вытащил рюкзак с провизией, приладил его на спину, положил длинный меч в специальные держалки, закрепленные мною на руле еще когда я жил в апартаментах при дворце княжны, и предложил Валие вновь сесть на раму. Девушка поморщилась, но согласилась. Не слишком торопясь, мы поехали вдоль реки, держа курс в сторону пятиглавой горы Бештау.

Тихо поскрипывали подшипники на вале и в заднем колесе, шуршали по грунтовой дороге шины. Наш след напомнил бы местным жителям змеиный. Впрочем, дороги почти везде были твердыми. После прошедших дождей они успели высохнуть, но их еще не размолотили в пыль. Поэтому четкий след от колес велосипеда мало где оставался. Ветер обдувает лицо, вокруг шумит степь, на раме велосипеда – молоденькая девушка. Все, как в прежние, далекие и забытые времена. Если бы не десятки смертей и многие тысячи верст пути за спиной. Если бы не рассыпались в прах города. Если бы не прошли на Земле сотни лет. Если бы не рыскали рядом соглядатаи Лузгаша. Если бы…

– Расскажи, что случилось в доме, когда я ушел, – попросил я Валию.

Девушка помолчала, собираясь с мыслями, и начала рассказ:

– Вард напился в стельку. Просто до скотского состояния. Ползал у себя в комнате по полу и мычал. Не скажу, чтобы мы с Эльфией были шокированы, но при женщинах все же стоит вести себя приличнее. Думаю, он еще принимал какой-то наркотик. Постепенно хмель из него вышел – он стал держаться на ногах, но говорить не пытался. И глаза были безумные.

Впрочем, нас не слишком интересовало его состояние – мы занимались своими делами на кухне. Если бы он не шумел, привлекая внимание к нашему дому, я, возможно, и не обратила бы никакого внимания на его пьянство. А потом словно бы на крышу упало что-то тяжелое.

Вард у себя в комнате дико захохотал, а потом завизжал. Это разозлило меня так, что мне было почти все равно, что же у нас на крыше. Я собиралась взять саблю и зарубить его. Но потом раздалось громкое рычание, треск, и дом зашатался…

Валия всхлипнула, но сдержалась и не зарыдала.

– Мой меч лежал в спальне – я не имею привычки разгуливать с оружием по дому, как делают некоторые. А Эльфия весь вечер играла с кинжалом, что ты ей подарил. Мы много шутили по этому поводу. Я объяснила ей, сколько стоят рубины на рукояти. Пожалуй, больше, чем все самоцветы моей короны. Кроме алмаза, что ты видел.

Не знаю, что на меня нашло. Я просто сжалась в углу и не могла никуда пойти, не могла схватить оружие. А Эльфия подняла кинжал, словно знала, откуда на нас нападут. И тут раздался страшный треск, потолок словно бы поднялся вверх. Оттуда появилась когтистая лапа ужасных размеров. Это было так страшно, что я до сих пор не могу вспоминать. Представляю, что чувствует мышь, когда ее настигает кошка! Я всегда недолюбливала кошек, а теперь не пущу ни одну даже на порог моего дворца – если, конечно, у меня когда-то будет дворец…

Эльфия закричала и опустила кинжал. А вверху появилась морда. Зубы, клыки, усы… Если ты видел это чудище, то мне незачем тебе рассказывать. Эта тварь что-то вынюхивала. Потом она протянула лапу к Эльфие…

Та метнула кинжал – вверх, прямо в голову кошке. Не знаю, попала или нет – та схватила ее лапой и утащила наверх. Я услышала только хруст, глухой вскрик и рычание. Думаю, она сразу откусила ей голову. Как это ни ужасно, хочу в это верить. Потому что в когтях этой твари я просто умерла бы от страха. Не могла бы дождаться момента, когда умру…

А потом из своей комнаты выбежал Лакерт. Он словно бы опять был трезв. Зачем-то схватил меня сзади, словно прикрываясь мной, и выставил вперед какую-то дрянь – деревянную, в форме груши. Она была коричневого цвета, на ней что-то было написано.

Кошка снова заглянула в комнату. Морда и клыки у нее были в крови. Она поглядела на нас, словно бы нас и не было. Повозилась еще с полминуты на чердаке и ушла. Я потеряла сознание.

Когда я очнулась, оказалось, что Вард куда-то меня тащит. Я лежала у него на плече, мне было очень неудобно. Но я не могла ничего сделать, не могла даже закричать или хотя бы сказать слово. Наверное, он засунул мне в рот какой-то наркотик. По крайней мере, язык опух, я его словно не чувствовала, а в голове звенело.