И судьбы всей Земли вершат они порой.

Но что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

[Пугачева 1977].

Припев серьезно беспокоил цензуру, и Пугачевой несколько раз настоятельно рекомендовали не исполнять песню на официальных концертах для советских чиновников [Беляков 1997:190]. Однако бунтарский дух певицы был легендарен и неукротим, и, игнорируя все инструкции, она все-таки спела «Все могут короли» на концерте ко Дню советской милиции, когда в зале находились представители Министерства внутренних дел. Более того, исполняя припев, певица указала пальцем на сидящих в первом ряду министра внутренних дел СССР Н. А. Щелокова и его первого заместителя Ю. М. Чурбанова, зятя Генерального секретаря КПСС Л. И. Брежнева. Явное нарушение общественных табу было разыграно Пугачевой как шутка – ведь она пела о влюбленном французском короле, не имеющем ничего общего с советской милицией и МВД. Советские СМИ были вынуждены молчать о политически некорректном поведении певицы, но слухи о комическом бунте быстро распространились среди поклонников Пугачевой, лишь способствуя ее популярности и всенародной любви. Ненаказуемость поведения звезды-шутихи объясняется словами Бахтина о том, что права «дурацкого колпака» были священны и неприкосновенны. Бахтин пишет о шутах Средневековья и эпохи Возрождения, смех которых был «абсолютно неофициален, но тем не менее узаконен»; нечто подобное произошло и со статусом Пугачевой как первой звезды-шутихи тоталитарного государства [Бахтин 1965].

Для того чтобы полностью осознать и оценить масштаб таланта Пугачевой, необходимо хотя бы раз увидеть ее на сцене, поскольку телевизионные выступления и видеозаписи не могут в полной мере передать ее сценический магнетизм и живое общение со зрителем. Пугачева – прежде всего превосходная драматическая актриса, обладающая редким даром молниеносного перевоплощения и импровизации. Автору посчастливилось побывать на трех концертах певицы на разных этапах ее карьеры: первый раз в 1983 году в Москве, второй и третий в Бостоне в 2000 и в 2009 годах[65]. В 1983 году Пугачева была первой эстрадной певицей, приглашенной на сцену Московского художественного театра (МХАТа), где она пела для необычной аудитории – актеров и работников театра; некоторые из них пришли на концерт настроенными крайне скептически[66]. Принадлежность к многомиллионной армии поклонников Пугачевой всегда была и остается по сей день, по мнению некоторых представителей интеллигенции, признаком дурного вкуса. Р. Стайтс отмечает, что в советскую эпоху Пугачева была «обожаема миллионами» и в то же самое время «презираема интеллигенцией как вульгарная поп-звезда, а официальные лица порой называли ее “распущенной”» [Stites 1992: 157]. 26 декабря 1983 года Пугачева дала на престижной сцене МХАТа концерт «Монологи певицы», состоявший из 26 песен. Многие всем известные шлягеры были исполнены совершенно по-новому: возможно, ориентируясь на театральную публику и ощущая некий скептицизм, Пугачева постаралась продемонстрировать свое владение не только певческой, но и актерской профессией. Ее исполнение песни В. С. Высоцкого «Беда» потрясло всех пришедших на концерт и полностью покорило требовательную театральную публику. Высоцкий, окончивший в свое время Школу-студию МХАТа и трагически ушедший из жизни за три года до этого концерта, сочинил эту песню специально для своей жены, французской актрисы Марины Влади. В свою очередь, Пугачева посвятила песню Высоцкому и исполнила ее в совершенно иной, чем Влади, манере, со слегка измененной музыкальной аранжировкой. «Беда», одна из самых драматических песен в репертуаре Пугачевой, напоминала в ее исполнении традиционный русский народный плач: лирическая героиня скорбела о невозможности любви, ибо после коротких минут счастья была обречена на беду и людское осуждение. В песне есть сюжетная недосказанность, дающая возможность слушателю и зрителю подключить собственное воображение:

Он настиг меня, догнал,

Обнял, на руки поднял,

Рядом с ним в седле Беда ухмылялася…

Но остаться он не мог —

Был всего один денек,

А Беда на вечный срок задержалася

[Высоцкий 1972].

В тот вечер песня «Беда» была исполнена как как мини-спектакль, дань памяти барда, которая продемонстрировала неразрывную связь творчества Пугачевой с русской народной традицией. «Беда» написана как стилизация под лирическую народную песню с употреблением просторечий; она позволила Пугачевой исследовать лиризм и психологическую глубину женского народного плача. Эмоционально воздействуя на зрителя, Пугачева постоянно балансировала между драматизмом и комизмом, чередуя любовные песни с шуточными и проигрывая перед актерами МХАТа множество ролей. После концерта зрительный зал, стоя, долго аплодировал певице, а главный режиссер театра О. Н. Ефремов обратился позже к молодым актерам и актрисам, сказав, что они должны учиться у Пугачевой высокому профессионализму, преданности искусству и взаимодействию со зрителем.

В своих интервью Пугачева часто признается, что чувство юмора и самоирония являются для нее важнейшими свойствами как на сцене, так и в жизни. Чувство юмора, самоирония, а также преданность профессии ярко проявились во время гастролей певицы в Канаде и США в 2000 году, по ходу которых был дан концерт в Бостоне в театре «Орфеум», он состоялся 23 февраля 2000 года. Самоирония была, пожалуй, преобладающим настроением этого концерта. Исполняя песни, написанные в разные десятилетия ее звездной карьеры, Пугачева иронизировала над своей бурной молодостью, любовными разочарованиями, над приближающейся старостью и жаловалась на проблемы со здоровьем. Активно общаясь со зрителями, она признавалась, что считает себя хорошей комедийной актрисой, любящей исполнять мини-спектакли на сцене. Отвернувшись от зрителей всего на несколько секунд, она мгновенно сменила прическу и, перевоплотившись в провинциальную официантку, запела свой знаменитый шлягер «Настоящий полковник». Незадачливая официантка жалуется воображаемым собеседникам на короткую связь с уголовником, которого принимала за «настоящего полковника»:

Так вот, под этой личиной

Скрывался, блин, уголовник!

Ну в жизни, понимаешь, не скажешь,

Какой был мужчина —

Настоящий полковник!

[Пугачева 1995].

В конце песни Пугачева обратилась в зрительный зал за поддержкой и произнесла: «Ну и что, что уголовник, у нас вся страна уголовная!» – восторженная публика аплодировала и смеялась, а певица добавила: «Ах, какой был мужчина! Ну настоящий полковник».

На постсоветском неподцензурном этапе в исполнительском стиле Пугачевой появились новые черты, которые невозможно не заметить в ее альбомах и в телепередачах с ее участием. Певица обращалась к зрителям с молитвами, благословляя зрительный зал, а временами шутливо употребляла ненормативную лексику. Она блестяще исполнила песню «Свеча горела» на стихи Пастернака, продолжая балансировать между высокой поэзией и популярными шлягерами, полюбившимися широкой публике. Публика, певшая на бостонском концерте вместе с Пугачевой и знавшая слова большинства ее песен, состояла преимущественно из эмигрантов и охватывала возрастную