А потом — как-то внезапно, вдруг — она оказалась на сцене, за закрытым занавесом. Стоя рядом с Мелиссой и ожидая, когда закончится последний перед спектаклем номер, выступление группы «Безумная компашка», Джейн приплясывала от нетерпения под музыку, которая казалась ей сказочной, как и всё сегодня. Но вот песня дозвучала, по ту сторону от занавеса что-то заскрипело и заскрежетало — музыканты растаскивали в стороны инструменты и микрофоны, — и Джейн поняла: сейчас начнётся.

— Ну, ни пуха тебе ни пера! — взволнованно шепнула она, схватив Мелиссу за руку.

— Отстань! — прошипела Мелисса. — Попробуй только что-нибудь перепутать!

— Не бойся, сестра моя Маргаритка, я не подведу, ибо вся моя жизнь вела меня к этому часу.

— Тс-с-с!

Из-за занавеса уже слышался голос рассказчика. Джейн беззвучно повторяла вместе с ним:

— Это случилось в давние, давние времена. Большая печаль пришла на ацтекскую землю: много месяцев не было дождя, без дождя не рос маис, а без маиса люди гибли от голода.

Дальше хор со своими «увы, увы».

Потом занавес взлетел вверх, и Джейн, шалея от радости, обернулась к залу. Зрительный зал был чудесно, восхитительно полон, каждый из четырёхсот зрителей готов был её полюбить, и она уже любила каждого. Она отдавала им всю себя. С первой и до последней реплики она оставалась Радугой: и когда она уговаривала сестру поменяться с ней местами, и когда гордо шла к жертвеннику, и когда ударила спасительная молния — до самого главного, последнего монолога Радуги, звучавшего в конце пьесы.

— Милый Койот, мне приятно, что ты признаёшься мне в любви. Но прошу тебя, вернись к моей сестре, ибо ты — единственное, что есть в её жизни. Мне же уготована иная участь: я решила посвятить жизнь моему народу. Но я никогда тебя не забуду! И ты не забывай меня — Радугу, любившую тебя, но любившую свой народ более тебя.

Принимать аплодисменты оказалось упоительно. Джейн кланялась и махала зрителям рукой. Она даже не огорчилась, когда на одном из поклонов с неё слетел ацтекский парик — и все рассмеялись. Они смеются вместе с ней! Они её обожают! Ах, если бы это счастье длилось вечно!

Вечных аплодисментов не бывает, но когда занавес опустился в последний раз, счастье не покинуло Джейн. Все оказавшиеся по эту сторону занавеса бурно радовались. Ацтекские девы, визжа и пища, носились из конца в конец сцены, воины строились в боевой порядок и опять в беспорядке рассыпались, сражённые молнией жрецы самозабвенно грохались на пол. А Джейн просто стояла, обняв себя за плечи, и любовалась ожившими картинками собственного воображения. Тут краем глаза она заметила крадущуюся фигуру: огибая группку ликующих селян, к ней бочком подбиралась Скай.

Джейн бросилась ей навстречу.

— Ну как ты? Кончился твой обморок? А спектакль успела посмотреть, хоть чуть-чуть?

— Успела, почти весь, только из-за кулис. Джейн, ты молодчина!

— Да? Правда? Я тоже подумала: наверно, я играла неплохо, раз все так хлопали. Может, я даже когда-нибудь стану актрисой. То есть вообще-то я стану писательницей, но когда у меня будет творческий кризис, я же могу играть на сцене, как ты думаешь?

Скай её не слушала. Она тащила Джейн к двери и думала только об одном: выбраться отсюда понезаметнее — и домой. Ужас перед тем враньём, что они с Джейн нагородили, после обморока не прошёл. Наоборот, всё стало даже ещё ужаснее. Окружающие были бесконечно добры: мистер Балл ни словом её не упрекнул, будто это мелочи, что исполнительница главной роли в последнюю минуту всех подвела. Ианта умывала её водой из-под крана и скармливала ей кусочки печенья, взявшегося неизвестно откуда. Знала бы она, какую обманщицу и самозванку она кормит и умывает! «Сёстры и жертвоприношение», пьеса Скай Пендервик — ха! Когда посреди аплодисментов послышались крики «Автора, автора!» — Скай уползла за какие-то ящики и сидела там тише мыши, умирая от страха: только бы её не отыскали, только бы не выволокли к публике!

Выход со сцены был уже близок, когда из-за ящиков появился Пирсон. Он таращил глаза на Скай и молчал.

— Ты чего? — спросила она.

— Ничего. — Он продолжал топтаться на месте и смотреть выпученными глазами. — Хотел сказать: жалко, что ты не смогла играть.

— Мне не жалко. Всё, пока! — Она попыталась проскочить вместе с Джейн между Пирсоном и ящиками, но проход оказался узковат.

— Я только сегодня понял, что твоя пьеса — это вещь. Когда Джейн произносила тот монолог — ну, помнишь, про жизнь, про смерть, про любовь… вот тут до меня дошло, как здорово ты это написала… И как много ты, оказывается, про всё это знаешь.

— Ничего я не знаю! Дай пройти. — На этот раз Скай удалось обогнуть его с другой стороны и протащить за собой Джейн.

— Скай, ты точно уже хорошо себя чувствуешь? Может, присядем? — Джейн бы с удовольствием ещё послушала, что там Пирсон собирался сказать про жизнь, про смерть и про любовь. — Знаешь, а он был ничего в роли Койота! Особенно в самой последней сцене, когда я посылала его к Маргаритке.

— Чш-ш-ш, — зашипела Скай: впереди, прямо по курсу, появилась Мелисса.

— Привет, Скай Пендервик, — насмешливо сказала она. — А с виду ты ничего, здоровенькая. Так вы с самого начала задумали поменяться, да?

Джейн замотала головой.

— Мы ничего не задумывали, честно!

— Не задумывали? Тогда скажи, откуда ты взялась такая умная, что знаешь всю пьесу наизусть?

Но Скай не дала Джейн ответить.

— Мы торопимся, Мелисса. Извини, что из-за замены тебе пришлось перестраиваться на ходу.

— Ну-ну. Всё равно не верю, ясно? Ничего, вы ещё пожалеете, я вам припомню этот… спектакль! Завтра у нас игра.

Когда разгневанная Мелисса удалилась, Джейн изумлённо обернулась к сестре.

— Ты извинилась перед Мелиссой? Ты же её на дух не переносишь! Эй, ты когда хлопалась в обморок, случайно не стукнулась обо что-нибудь головой?

— Мне просто её жаль. Она рассчитывала наконец-то меня затмить, а тут появилась ты и затмила её.

— Нет, всё-таки стукнулась… Иначе я вообще ничего не понимаю.

— Ну стукнулась, стукнулась, ладно. Только идём скорее.

— Скай, Джейн, постойте!

Всё. Теперь мистер Балл их заметил. Скай обернулась к нему лицом, как приговорённый оборачивается к расстрельной команде.

— Добрый вечер, мистер Балл, — сказала она. — Как вы себя чувствуете?

— Скай, ты меня спрашиваешь про самочувствие? Это я тебя должен спрашивать! Ну что, получше уже?

— Гораздо лучше, спасибо.

— Вот и отлично. — Мистер Балл переключился на Джейн. — Ну а ты, Джейн, наша спасительница? Как ты?