— Глеб согласился преподавать рукопашный бой в «Гладиаторе», — с гордостью произнес Василий. — Занятия начнутся с сентября.

— Я успею, — улыбнулся Донской. — Как у тебя со временем, Гриша? Сможешь приезжать ко мне?

— А куда? — Григорий уже готов был сейчас начать занятия. Настолько его увлекло желание разгадать тайну арийской йоги. Ведь такая система подготовки бойца больше всего походила на цельный сбалансированный комплекс физических практик.

— Я живу за городом, — пояснил офицер, — по западному шоссе. Поселок Золотые Пески. Местечко неплохое, от джалиндинских приисков далеко. Тихо, спокойно. Если осилишь три раза в неделю мотаться из города в мое небольшое имение — буду заниматься с тобой.

— На такси буду приезжать, — кивнул парень. — Никаких проблем не будет.

— Тогда первая тренировка через два дня, — подал ему руку Донской. — Жду.

Состояние недоумения медленно переходило в фазу ярости. Подумать только, этот несносный Старицкий упорно молчит, телефон то ли отключен, то ли он сам игнорирует звонки. А через ауру вообще невозможно достучаться. Полная тишина. Словно заслон поставил от внешнего вмешательства. Тамара не понимала, почему произошел такой резкий поворот. Сам же набивался в друзья, но после той прогулки при упоминании Китсеров замкнулся в себе. Девушка ничего не понимала, а потом махнула рукой. Не хочет — пусть живет своей жизнью.

Оказалось, что не так легко отмахнуться. Вторую ночь подряд Тамара спала плохо, потому что какой-то голос все время нашептывал ей, что не стоит прерывать отношений с молодым человеком. Мальчишки — они такие. Выдумывают себе проблемы, а потом мучаются, не знают, как подойти к девушке, откровенно поговорить. Она силилась разглядеть лицо говорившего, но оно все время оставалось где-то на грани сна и реальности, в полутонах и переходах черного и белого. Но этот человек был реален, и его голос так знаком. Главный посыл оставался всегда один и тот же: не прекращать отношения с Григорием, подчинить себе его волю, дать ему увлечься романтикой встреч.

Раздраженная происходящим, княжна просыпалась и по несколько минут сидела в постели растрепанная и злая. Потом шла в ванную комнату, приводила себя в порядок. Телефон молчал. Старицкий был чем-то увлечен и по-прежнему не выходил на контакт.

Прошлепав мягкими тапками по лестнице, спустилась вниз, хмуро ответила на приветствия попавшихся на ее пути Шубина и волхва, завернула на кухню. Хлопнулась на стул и стала ждать, когда Галина подаст ей чашку горячего кофе и свежие булочки с джемом.

— Опять кошмары? — сердобольно спросила женщина. — Может, попросить Валентина, чтобы через гипноз снял стресс?

— Глупости это все, — буркнула Тамара. — А где капитан Марченко?

— Тимофей в дежурной комнате, просматривает ночные камеры. Сейчас придет. Она успела схомячить одну булочку, когда появился начальник охраны. Он пожелал доброго утра женской половине дома и с энтузиазмом присоединился к поеданию свежей выпечки. Тамара с завистью смотрела на его хорошее настроение, не понимая, почему у нее эмоциональный фон так подвержен перепадам в последние дни. Без общения со своим соседом ей становилось плохо. Может, ей действительно впихнули какую-то закодированную программу? Или сам Григорий постарался внушить ей, что без него девушке будет очень некомфортно? Гад! Оценивая объективно свои чувства, она призналась себе: до дружеских отношений, пусть и самых робких, им далековато. К Старицкому Тамара не испытывала теплых чувств, чтобы переживать настолько. Ну, обычный парень с переизбытком Силы, которую он растрачивает по пустякам. Перспективный волхв, будущий архимаг, как вспомнилось сейчас. Такого Коллегия иерархов не пропустит, обязательно возьмет на обучение. Был мальчик, и не стало его. В Петербурге хотя бы остался настоящий цвет аристократии, с которым не зазорно породниться. И папенька об этом хорошо знает. Да и Тамара не против такого варианта, если честно. Зачем ей углублять отношения с Григорием? Тем не менее, она ведь отреагировала на его состояние тем вечером, когда Старицкий вернулся в свой дом с прогулки с перенасыщенной отрицательной энергией! Подлатала его ауру, пригладила вздыбленную «шерстку», чувствуя небывалое удовлетворение от своей заботы.

— Господин капитан, а что вы сказали Старицкому позавчера, когда я ушла отдыхать? — вдруг спросила она.

Марченко неопределенно пожал плечами, поставил чашку подальше от себя.

— Мне не нравится его прошлая жизнь, полная странных загадок, — признался он. — В свои шестнадцать лет он успел обзавестись целым ворохом проблем, о которых мы не знаем. Точнее сказать — у меня нет такой информации. Почему его так рьяно опекают маргинальные личности? Григорий просил разрешения встречаться с вами, Тамара Константиновна, а я в некоторых раздумьях. Не опасно ли ваше нахождение рядом со Старицким?

Странно, подумала Тамара, что Марченко находится в информационной изоляции. Предполагалось, что отец каким-то образом будет держать в курсе событий своего подчиненного, доверив ему жизнь дочери. Или начальник охраны просто играет на публике, а сам имеет точные инструкции? Кто мешает капитану попросить помощи у местной полиции?

— Если бы у мальчика было желание встречаться с Тамарой — он давно колотил ногой в ворота, — проворчала Галина, стоя у раскрытого окна. Чтобы занять свои руки, она полотенцем протирала и без того чистые тарелки. — Странно все это. То осаждал, как неприступную крепость, то теперь исчез.

— Он каждое утро куда-то убегает, — успокоил женщину Марченко. — И куда-то делись его «дружки». Как отрезало.

— Наверное, разобрался с ними с помощью кулаков, — фыркнула Тамара. — Подраться он любит — это заметно.

— Мне трудно принять решение, — сказал капитан, вставая. — Решайте сами, Тамара Константиновна: встречаться с ним или нет. Охрану я снимать не буду ни в коем случае. Галя, спасибо за булочки. Съел бы еще — но боюсь увлечься. Я буду в дежурной комнате. У вас есть план на сегодня? Выезд, визит к кому-либо?

— Боюсь, придется торчать в душном доме весь день, — проворчала девушка. — Единственный кавалер — и то куда-то сбежал. О, Небеса, как же мне скучно в этой дыре!

— Можно съездить на стрельбище, — капитан застрял в проеме двери. — Не ахти какое развлечение — но день можно пережить с наилучшим настроением.

— Подумаю, — сморщила носик девушка. — Не нравится мне из оружия лупить по мишеням. Я руками быстрее прибью кого-нибудь…

— Не сомневаюсь, — сделал легкий наклон головы Марченко и ушел, оставив сидеть княжну в раздумьях. Какая-то неправильность во всем происходящем заставляла нервничать по пустякам. Одни вопросы без ответов. Отец до сих пор не соизволил поговорить по закрытому каналу, словно опасается сказать лишнего. С Тимофеем — пожалуйста, чуть ли не каждый день указания дает. Почему мама тоже молчит? Катька, наверное, всю плешь проела родителям, требуя видеоконференции. Она такая, мертвого поднимет и заставит его станцевать на крышке гроба. Поневоле закрадывается мысль, что в Петербурге что-то намечается. Но здесь логические измышления вступают в противоречия. Зачем тогда упекать старшую дочь в Албазин? Мест мало в России поближе к столице? Есть же спокойные уголки в той же Риге или в Курляндской губернии, где у семейства Меньшиковых прекрасная дача. Вот этого, хоть убей, Тамара понять не могла.