Внимание Вадима привлекла пачка сигарет. Мятая. Некрасивая. Из нее вызывающе торчали три сигареты и словно проверяли майора на прочность. Остальные в комнате, не подозревая о муках майора, вытаскивали из пачки сигарету за сигаретой и лихо, как это делают пацаны в пору взросления, раскуривали и дымили под самый потолок.

Все, хватит самоистязания! Вадим торопливо выудил из пачки сигарету и сунул ее в рот. Зажигалки на столе не оказалось. Майор приподнял газету. Исчезла, зараза! Не было ее и среди вороха бумаг. Понятное дело, он с куревом завязал, но с зажигалкой, купленной в Париже, расставаться не собирался. Память, знаете ли. Сержант Сергей Белов, с выражением блаженного, только что заполучившего в качестве пожертвования золотой червонец, беззаботно поигрывал именной зажигалкой.

— Дай сюда! — выхватил ее Шевцов у сержанта. — Прикурил, положи на место. Не пацан ведь, чтобы баловаться. Опять о бабах думаешь?

— Да так, — чуть покраснел сержант и виновато отвел глаза в сторону.

Пламя выскочило из сопла махоньким дьяволом и мгновенно обожгло конец сигареты, слегка примятой. Майор с наслаждением затянулся. Легкие, позабыв о едва начавшемся посте, с удовольствием приняли в себя табачный дар. Боже, какое счастье, и стоило ли себя так пытать? Вадим даже закрыл глаза, прислушиваясь к собственному организму, который буквально орал от блаженства.

— Ты же, кажется, бросил, — произнес Васильчиков, пытаясь смотреть на майора с сочувствием. Но вместо сопереживания в черных зрачках прыгали бесенята — и ты не удержался!

— Бросишь тут с вами, — аккуратно поставил он зажигалку на стол.

— Так мне как, товарищ майор, пачку сигарет вам возвращать? — безрадостно поинтересовался Алексей.

— Ладно, — отмахнулся Шевцов, — считай это моим подарком. Когда у тебя день рождения?

— Через полгода.

— Считай, это тебе на день рождения от меня.

— Спасибо, товарищ майор, — улыбнулся сержант.

— Пришла кому-нибудь дельная мысль? Ну? — Майор посмотрел на стажера, парня лет двадцати, круглого и холеного, похожего скорее на кондитера, чем на будущего опера.

— Может, завербовать? — предложил тот, неопределенно пожав плечами.

— Словечек-то каких нахватался, — хмыкнул майор. — Мы тебе не абвер… Хотя в твоих словах есть здоровая мысль, — задумчиво протянул он. И уже решительно, видно, отыскав какой-то выход, заговорил: — Нет, не годится. Здесь есть риск. Вдруг этот человек захочет поиграть в двойную игру, тогда мы в провале. А потом, подобная разработка требует всегда очень много времени, а у нас его просто нет. У меня есть другое предложение. Установить на кладбище, в пределах видимости, машину, в ней будет видеокамера, которая станет записывать каждого, кто подойдет к могиле. Установим дежурство, кассету будем менять. Камера должна работать бесперебойно день и ночь. Понаблюдаем с недельку, а там посмотрим, что будет дальше. — Майор неожиданно улыбнулся. — У меня такое ощущение, что нас ждут впереди очень интересные сюрпризы. — И, раздавив окурок о блюдечко, произнес: — Надымили. Надо бы хоть форточку открыть.

Глава 4

— А куда мы едем? — спросила Ольга, не выдержав затянувшегося молчания.

Она так и не сумела выработать свою линию поведения со Стасем. Подлаживаться к нему было бесполезно — он менялся на протяжении дня неоднократно и, как древнегреческий актер, имел за спиной по несколько масок. Подобное лицедейство можно было наблюдать только на сцене. А что касается профессионализма, то даже самым именитым артистам он смог бы преподать неплохой урок мастерства.

Так же молниеносно менялись и его планы. Еще неделю назад они, счастливые, бродили по улицам Парижа, взявшись за руки, и не думали съезжать с Елисейских полей, по крайней мере, с полгода. Но уже вечером Стась объявил о своем решении возвратиться в Москву. Ольга тихо запротестовала, пытаясь объяснить, что они не реализовали даже сотую часть планов, которые задумали, но внезапно наткнулась на жесткий взгляд Стася. Точно такими же глазами он смотрел тогда на хозяйку притона перед тем, как полоснуть ее лезвием по лицу, и Ольга с ужасом подумала, что теперь настал и ее черед.

Но далее голос Куликова прозвучал неожиданно мягко:

— Я очень хочу, чтобы ты понимала меня, моя девочка. Тогда нам с тобой будет хорошо. Ты меня слышишь?

— Да.

— Вот и славно. Знаешь, я просто здесь очень устал. Я соскучился по дому. И потом, в Москве у меня имеются кое-какие дела. Вот выполню их, и мы вернемся, — говорил он так же ласково. — Хорошо?

— Я сделаю все, как ты хочешь.

— Такой ты мне нравишься.

— А что мы там будем делать?

Куликов едва глянул на Ольгу и произнес с улыбкой:

— Скоро узнаешь.

Больше к этой теме они не возвращались.

«Мерседес» аккуратно подрулил к воротам кладбища, потеснив на обочину выехавшую навстречу «девятку», и, не обращая внимания на протестующие звуки клаксона, сделал разворот и занял удачное место на выезде.

— Мне нужно кое-кого здесь повидать. Ты останешься в машине или пойдешь со мной? — учтиво поинтересовался Куликов.

Ольга недовольно фыркнула:

— Это не самое романтическое место для свиданий.

— Возможно. Считай, что я оценил твой юмор по достоинству. Значит, я пойду один.

Стась распахнул дверцу, вылез и чуть косолапой походкой затопал по дороге. Он шел уверенно, не оборачиваясь на кресты, тесным рядком выстроившиеся по обе стороны, как если бы проделал этот путь не однажды. Свернул на нужную аллею и остановился у скромной могилы с просевшим холмиком. На проржавленном убогом кресте некрасиво, по правую сторону, висел пожухлый венок. Кладбище было безлюдным — на аллеях сплошная грязь. Но Куликов не мог отделаться от чувства, будто за ним кто-то настороженно наблюдает. Несколько минут он боролся с искушением, а потом, не выдержав, обернулся. Как и прежде, его молчаливо встретили кресты. И больше никого.

В последнее время он стал чересчур мнительным.

Поправив воротник, Стась неторопливой, но твердой походкой направился к машине.

Ольга, удобно откинувшись на спинку кресла, курила, выпуская упругую серую струйку в полуоткрытое окошко. На спокойном лице блаженство. Было похоже, что кладбищенская благодать начинала ей нравиться.

Куликов, решительно распахнув дверцу, сел на водительское место.

— Ты был долго…

— Знаешь, чью могилу я посетил? — чуть улыбнувшись, спросил Стась.

— Понятия не имею, — пожала Ольга плечами.

— Вот это ты напрасно, — Куликов повернул ключ зажигания. — Ты его прекрасно знаешь.

Ольга щелчком выбросила сигарету в окошко и вежливо удивилась:

— Вот как… Очень интересно. И чью же могилу ты посетил?