— Все запомнили? — крикнул он. — Тогда давайте за мной!

— Надеюсь, в этом есть какой-то смысл, — проворчал Столяров и полез на трубу.

Через пару минут все трое стояли на козырьке.

— Здесь еще один тонкий момент, — предупредил Слава. — Лестница не просто кривая, на ней еще гравитация пошаливает.

— Аномалия, что ли? — спросил Михаил. — Вроде «мясорубки» или «карусели»?

— Да нет. Для аномалии она слишком безвредная и постоянная. От выбросов не зависит. Сколько лет этим местом пользуюсь, столько она здесь и есть.

— Как ты вообще сюда залез в первый-то раз? — поинтересовался подполковник. — И, кстати, зачем?

— От кровососов спасался, — пояснил Пельмень.

— Тогда понятно. От этих гадов и по стене убежишь, когда приспичит. И как, успешно?

— Как видишь. Забрался на крышу и сверху закидал тварей гранатами.

— Вот это правильно, — одобрил Столяров. — А наверху у тебя что? Схрон?

— Вроде того. — Слава приблизился к вертикальной металлической лестнице, ведущей на крышу здания. — Тут никаких особых сложностей нет. Просто держитесь крепче и не пугайтесь. Меня же эта штука выдерживает, хоть я и тяжелей вас, вместе взятых.

Он взобрался на крышу довольно быстро, и Гарин не заметил в его движениях ничего необычного. Вторым пошел Михаил. Он поднимался немного медленнее и пару раз за время подъема удивленно сказал: «Ого!»

— И впрямь пошаливает, — крикнул он Олегу с крыши. — Так что держись крепче. Особенно на четвертой ступеньке.

После таких напутствий у Гарина в первую очередь пошаливали нервы. Он остановился у стены и посмотрел вверх. На вид вроде лестница как лестница. Ну, кривая. Ну, ржавая. Ну, очень кривая, если честно. В одном месте левый край отходит от стены примерно на полметра. Но ступеньки вроде все на месте. Да и вообще…

Олег начал карабкаться. Поначалу все шло нормально. Но стоило ему опустить ногу на четвертую ступеньку, как он почувствовал себя прыгуном в воду, который уже оттолкнулся от трамплина. Ступенька ощутимо подталкивала Гарина вверх. Хорошо, что, будучи предупрежден, он крепко держался за ржавые края лестницы. «Ого, — подумал он. — Вот это действительно ого!» Эту лунную легкость Олег испытывал еще три ступеньки. Потом ее без предупреждения сменила свалившаяся на плечи тяжесть. Пусть не удвоенная, но полуторная точно. Вот когда Гарин особенно порадовался тому, что с ним больше нет рации и его рюкзак весит вдвое легче, чем раньше. Сгорбившись, он продолжил карабкаться, пока дополнительный груз не свалился с его плеч. Чередование легкости и тяжести повторилось еще дважды. Эта чехарда напоминала краткие моменты порочного счастья и мучительную расплату за грехи. Наконец Олег поднялся на последнюю ступеньку и выбрался на крышу, окруженную по периметру невысоким кирпичным барьером.

— Это схрон? — воскликнул он, едва успев осмотреться. — Да это целый пентхаус! И кто здесь обитал до тебя? Карлсон?

Внимание Гарина привлек типовой панельный блок, непонятно откуда взявшийся на крыше кирпичной двухэтажки. Разве что крановщик по ошибке поставил его сюда, когда строилось соседнее высотное здание. Панельный кубик был серым, ничем снаружи не отделанным, но с дверью и застекленными окнами. Пожалуй, это было единственное строение из тех, что Олег видел в городе, у которого все окна уцелели.

— Не шуми, — попросил Пельмень. — Я думаю, раньше здесь жил местный дворник. Один раз, когда сильно похолодало, я три дня топил буржуйку старыми метлами.

Напротив панельного домика был установлен примитивный навес: четыре вертикальные трубы, а сверху — несколько досок, обитые рубероидом. Слава сидел на корточках перед навесом и водил рукой сантиметрах в тридцати от поверхности крыши, как будто проверяя, давно ли погасли угли в костре. Хотя никаких следов костра в этом месте не было.

— Придется подождать, — констатировал он.

— Чего? — спросил Столяров.

— Долго? — одновременно с ним спросил Гарин.

— Увидите, — сказал Пельмень. — Надеюсь, что недолго. Может, час, может, больше.

— А может быть, намного больше? — уточнил Олег.

— Вообще-то может, — признался Слава. — Иногда и до трех суток доходило. Но я надеюсь, что нам повезет.

— Ты б не темнил, а? — сказал Михаил. — Хоть намекни, кого мы тут ждем или чего?

— Да я не темню, — вздохнул Пельмень. — Просто выбор такой: либо вы подождете часок и сами все увидите, либо я весь этот час буду вам объяснять то, в чем и сам ни хрена не понимаю.

— Да, — протянул Столяров. — Выбор небогатый.

— Да ладно вам жаловаться! — сказал Слава. — Я ж вас не дрова на морозе пилить заставляю, всего-навсего прошу посидеть дома, в тепле, в хорошей компании. Это же, можно сказать, VIP-зал ожидания.

— Ну, если только VIP… — Михаил первым подошел к двери домика и удивился, обнаружив ее запертой.

— Секунду. — Пельмень наклонил стоявшую справа от входа перевернутую бочку, достал из-под нее ржавую консервную банку, а уже из банки выудил маленький ключ на шнурке.

— От кого запираешься? — поинтересовался Столяров.

— Да скорее по привычке, — смутился Слава. — Сталкеры-то по кривой лестнице вряд ли заберутся. Если только снорки на крышу запрыгнут. — Он повернул ключ в замке и распахнул дверь перед гостями. — Давайте, мужики, заходите.

Внутри панельный кубик был разделен на две половины. Правую целиком занимала жилая комната, а в левой уместились прихожая, туалет и кухня — все очень миниатюрное, но вполне функциональное.

— На кухню? — предложил Пельмень. — Заодно и пообедаем.

— Да там не развернуться втроем, — возразил Гарин.

— Ничего. Зато там печка есть. Согреемся.

— Да мы и без печки… — Михаил выудил из кармана фляжечку, потом оценивающе поглядел на Славу и начал расшнуровывать рюкзак.

— Да у меня есть! — сказал Пельмень и выставил на маленький квадратный столик пластиковый баллон из-под минеральной воды, наполовину заполненный мутноватой жидкостью.

— А, «домашняя», — понимающе усмехнулся Столяров и скривился, понюхав горлышко. — Главный бренд в новом сезоне.

— Ну, так мы ж вроде дома, — отшутился Слава.

— А стаканы в доме есть? — потребовал Михаил.

— Когда-то были. — Пельмень на минуту вышел в соседнюю комнату и вернулся с тремя стаканами. — Правда, один немного треснутый.

— Я не пью, — предупредил Олег.

— Это ты бабушкам у себя во дворе расскажи, — не поверил Слава. — Вот они посмеются.

— Да нет, я серьезно, — сказал Гарин. — Три дня как завязал.

— Серьезно, серьезно, — подтвердил слова товарища Михаил. — Для общего блага.

— Ну… — Пельмень пожал могучими плечами. — Тогда за общее благо!