Но больше всего Блоха обижало то, что, по его мнению, Стефано практически не пытался развеять веру в то, что именно он, как сценарист, был автором «Психо». В издании «Кто есть кто в Америке» биографический очерк о мистере Стефано упоминает его как автора «оригинального сценария» для фильма «Психо», а также для фильма «Обнаженное лезвие» (1961), триллера, снятого режиссером Майклом Андерсоном с Гари Купером и Деборой Керр в главных ролях. Последний фильм фактически снят по роману «Первый поезд в Вавилон» писателя Макса Эльрика. В статье про фильм «Обнаженное лезвие» также было написано: «Только тот, кто написал сценарий «Психо», способен написать сценарий для фильма «Обнаженное лезвие». В 1969 году «Юниверсал» рекламировал фильм «Глаз кошки» по сценарию Стефано с такой же льстивой припиской.

Несмотря на то, что Хичкока никогда нельзя было обвинить в великодушной признательности, есть некоторые предположения, что он разделял обиду Блоха. Режиссер сказал интервьюеру Чарльзу Хайаму: «В целом сценарист много сделал в плане диалогов, но не в плане идей». Роберт Блох говорил: «То, что Хич сам начал признавать мою работу, было очень любезно с его стороны. Если бы я [написал] сценарий, я бы знал, что не смог бы вывести на экран типаж Рода Стейгера. Это было бы так же «удивительно», как если бы Флора Робсон слонялась вокруг и представлялась — вздох! — как убийца в финальной сцене. Такой отвлекающий маневр, как омоложение Нормана, превращение его в более привлекательного мужчину, было, в общем-то, правильно и сработало безупречно. Я начал роман с Нормана, не вдаваясь в подробности отношений между героиней и ее любовником. Он также удлинил поездку к мотелю и ввел возможного преследователя в виде полицейского. Во всем остальном он придерживался романа — очень, очень близко к нему. Там все есть, до последних слов: «Я даже мухи не обижу».

В зависимости от требований местной цензуры в разных странах, зрители видели несколько различающиеся между собой версии картины. 21 ноября цензура Сингапура укоротила сцену убийства детектива Арбогаста и потребовала вырезать второй кадр мумифицированного трупа миссис Бейтс. Британские цензоры, уже избавившись от кадров, где Норман рассматривает свои окровавленные руки во время уборки в ванной после убийства Мэрион, сделали дополнительные сокращения в диалоге. Несмотря на эти различия, все лето до самой осени 1960 года толпы зрителей ломились на «Психо». Прокат оказался чрезвычайно успешным. На языке кинематографа, у картины были «ноги». Вернувшись из Европы, Хичкок получил от «Парамаунт» чек на прибыль от первого квартала: два с половиной миллиона долларов. Хичкок подшил в файлы и классифицировал наиболее вразумительные, или, напротив, забавные из тысяч писем, полученные им от поклонников фильма. Среди этих писем были несколько от критика Босли Кроутера из «Нью-Йорк таймс». Поначалу он назвал фильм «позорным пятном» в карьере Хичкока. Когда фильм «Психо» превратился в культурный феномен, Кроутер пересмотрел свои суждения в печати и назвал фильм Хичкока достойным последователем фильма Фрица Ланга «М» (1930) и фильма Анри-Жоржа Клузо «Дьяволицы». Ко времени публикации статьи Кроутера 28 августа 1960 года в «Таймс», критик присоединился к голосам тех, кто защищал «Психо» от нападок цензуры и откровенного запрета фильма.

Другие «фанатские» письма могли бы просто «зарезать» Хичкока, который был чрезвычайно внимателен к деталям. Многочисленные жалобы от офтальмологов указывали на технический недочет: в кадре, где убитая девушка лежит на полу ванной и лицо Джанет Ли показано крупным планом, ее зрачки сужены, а не расширены, как это должно быть у настоящего трупа. Одна капля белладонны все исправила бы», — советовал доктор. В фильме «Исступление» (1972) режиссер учел это замечание, когда снимал крупный план актрисы Барбары Ли-Хант, исполнившую роль жертвы изнасилования и удушения сумасшедшим продавцом фруктов. После того как она была задушена, ее зрачки были должным образом расширены.

Хичкок сохранил также много похвальных писем от своих поклонников, но гневных писем было гораздо больше. Одна женщина писала: «Мне безразлично, станете ли вы и дальше снимать такие же фильмы, как «Психо», потому что, поверьте, я их смотреть не буду». Больше всего режиссеру нравилось письмо от оскорбленного канадца, поклонника классической музыки, который выразил недовольство тем, что во время сцены, когда Вера Майлз обыскивает спальню Нормана Бейтса, звучит бетховенская Героическая симфония. Он назвал это «прямым оскорблением композитора и очень слабой попыткой доказать, что его музыка годится только для лунатиков».

Естественно, дурная слава, окружавшая фильм «Психо», все выше поднимала его статус среди самых посещаемых и обсуждаемых кинофильмов 1960 года. «Когда мы снимали «Психо», — признался ассистент режиссера Хилтон Грин, — все на съемочной площадке знали, что мы снимаем хороший фильм. Когда он вышел на экран, то это был не блокбастер. Но со временем он становился все популярней и популярней». Кинооператор Хичкока Леонард Саут сказал, что поначалу «Психо» «удивлял» режиссера. «Вот вам кусок дерьма, — однажды сказал Хичкок Сауту, — а деньги не перестают сыпаться». Писатель Джозеф Стефано также вспоминал встречу с Хичкоком за обедом, сразу после выхода фильма на экран. «Я вошел и увидел Хича впервые после того, как начался весь этот шум и суета. Он посмотрел на меня совершенно недоуменно и просто пожал плечами». Костюмер Рита Риггс, которую Хичкок нанял для работы над своими следующими двумя фильмами, рассказывала: «Мистер Хичкок был потрясен, что этот простой черно-белый фильм заработал столько денег. Помню, как он говорил, что «теперь из-за налогов надо поспешить снять еще один фильм!».

Не все критические замечания, которым подвергся фильм «Психо», приветствовались Хичкоком. С тридцатых годов режиссер привык полагаться на собственное мнение. Тем не менее никогда прежде его заявления в прессе не исследовались социологами и психологами на предмет поиска скрытых смыслов и подтекстов. И никогда прежде Хичкок не получал нагоняев за моральные образы, представленные в одном из его фильмов. «Психо» склоняли в рамках серьезных и фривольных обсуждений таких социальных явлений, как рост преступности, сокращение продаж матовых занавесок для ванн, угрожающее распространение жестокости, особенно в отношении женщин, и сокращение клиентуры мотелей. В своих интервью Хичкок прятался за беззаботными речами, написанными для него Джеймсом Аллардайсом. Хичкок охотно носил маску создателя «развлекательных фильмов». Казалось, что режиссер не хотел — или не мог — реагировать на такие обвинения по-другому.

Девятнадцатилетний Лерой Пиньковский получил пожизненное заключение за «прикольное убийство» четырнадцатилетнего подростка. Пиньковский якобы признался, что посмотрел «Психо» несколько раз, и фильм сильно на него подействовал. Когда полиция арестовала двадцатидевятилетнего Генри Адольфа Буша за убийство трех пожилых женщин, он также признался, что пошел на преступление под влиянием фильма Хичкока. Репортеры настаивали, чтобы режиссер сделал заявление. «Эти юноши убивали и прежде, — ответил режиссер, кажется, по поводу одного из молодых людей. — Хотелось бы знать, какие фильмы они посмотрели тогда. Или они сделали это, выпив шоколадно-молочного коктейля?»

По просьбе журнала «Редбук» Хичкок согласился поговорить с психиатром доктором Фредериком Вертамом, автором и известным противником жестокости в средствах массовой информации. Их диалог, опубликованный в журнале, свидетельствует, что Хичкок не собирался сдаваться. Признавшись, что фильм «Психо» он не смотрел, Вертам несколько раз пытался заставить режиссера признать, что жестокость в фильме была показана «немного четче, чем это было бы представлено, скажем, лет пятнадцать тому назад?». На что Хичкок ответил: «Всегда чувствовал, что для достижения максимального воздействия на зрителя на экране надо показывать как можно меньше. Иногда необходимо воспользоваться некоторыми элементами жестокости, но только тогда, когда для этого есть очень веские основания». Вертам настаивал: «Но был ли этот фильм более жесток, чем обычно?» В итоге Хичкок уступил: «Был». «Более жесток?» — спросил Вертам. «Более жесток», — ответил Хичкок. Вертам так и записал, и есть подозрение, что для него этот диалог был словно общение с особо тяжелым и замкнутым пациентом.