Боже правый. Райфл переводил взгляд с волка на мальчика, который был так близко, что мог, протянув руку, коснуться морды свирепого хищника.

Там, где есть один волк, наверняка окажутся и другие.

Хитрые и бесстрашные звери, наверное, уже окружают их кольцом, радуясь добыче.

Калум присел к земле, словно желая спрятаться, огромное животное обнажило клыки и зарычало еще громче. Сара медленно протянула руку в сторону ребенка, словно мысленно приказывая ему подойти, но мальчик остался сидеть на земле.

Калум, отчаянно вскрикнув, попытался подойти ближе. Но Райфл остановил его, схватив за руку.

Волк снова зарычал, затем опустил голову. «Ему нужна только его еда», – подумал Райфл. И ему захотелось закричать ребенку: «Поднимайся и уходи, пусть остается со своей добычей». У него даже не было с собой оружия. Ни лука со стрелками, ни меча. Все осталось в доме, он ведь готовился сегодня провести ночь без войны. Ночь с Сарой.

Девушка сделала шаг в сторону волка, Райфл кинулся вперед, чтобы остановить ее. Волк вскочил и сделал несколько шагов в их сторону. Леонхарт остановился.

Но не Сара. Она продолжала приближаться к хищнику. Шаг за шагом, дюйм за дюймом. Волк не двигался. Только смотрел на девушку горящими глазами, поставив лапу на остов убитой овцы. Подойдя достаточно близко, она опустилась на одно колено, по-прежнему протягивая руку мальчику. Ребенок, перестав раскачиваться, посмотрел на Сару, но не торопился дать ей руку.

Но когда он сменил позу, Райфл вдруг увидел что-то еще рядом с мальчиком и сразу понял, почему тот не мог встать и идти к Саре, навстречу к спасению. Рядом лежал на земле другой ребенок, судя по всему, маленькая девочка. Видны были только ее мятые юбки и бледная ручка.

Калум бормотал над его ухом молитвы. И Райфлу вдруг захотелось к нему присоединиться. Он понимал, что должен немедленно встать между Сарой и опасностью. Должен защитить ее… их всех.

Райфл начал медленно обходить Калума, приближаясь к волку, мучаясь от того, как медленно приходится двигаться, в то время как каждая клеточка его тела требовала: торопись! торопись!

Сара наклонилась к девочке и, по-прежнему настороженно глядя на волка, принялась поднимать ее с земли. Мальчик сидел рядом, безучастный, видимо, слишком потрясенный всем случившимся, чтобы помогать ей. Крепко обхватив одной рукой девочку, она обвила другой мальчика и начала медленно вставать.

Громкий вскрик справа от них нарушил хрупкое равновесие. И на поляне началась невообразимая кутерьма – слишком многое происходило сразу.

Калум стонал, бормоча что-то похожее на молитву. Волк, которого спугнули крики, кинулся прямо к Саре. И над всем этим Райфл с удивлением услышал собственный голос:

– Не-е-ет!

Волк прыгнул прямо на девушку, она выпустила из рук детей и покатилась вместе с ним по земле. Крик ее пронзил сердце Райфла.

Он не мог двигаться достаточно быстро. Все словно застыло вокруг, кроме волка, который кусал и рвал руки Сары – девушка пыталась заслонить лицо. Райфл с диким рычанием припал к земле и кинулся в сторону Сары, но споткнулся и упал. Но тут что-то заслонило от него девушку. Райфл увидел силуэт мужчины с поднятым мечом.

Послышался звук удара и чудовищный крик умирающего животного. Когда Райфл снова обрел способность видеть и ясно мыслить, он увидел, что над распростертым на земле волком стоит Абрам, а из груди животного торчит его клинок.

Абрам помог Саре встать, к ним спешили люди, среди которых была женщина, кинувшаяся с криком к детям. Это был тот же самый крик, после которого волк решил напасть на Сару.

– Почему она не зачаровала зверя? – послышался голос Калума., Он все повторял и повторял подходящим ближе крестьянам один и тот же вопрос: – Почему, почему она не прочла одно из своих заклинаний?

Сара стояла, поддерживаемая Абрамом, Райфл видел глубокие раны на ее руках и груди, кровь, вытекая из ран, пропитывала ее платье. Глаза девушки были затуманены. Она дышала хрипло и прерывисто. Он взял девушку из рук кузена и стал внимательно осматривать ее раны. Сердце билось так отчаянно, что ему казалось, он вот-вот задохнется.

Сара положила голову на плечо Райфла.

– Он просто хотел сохранить свою добычу, – прошептала она, словно читая мысли Райфла. Затем глаза ее закрылись, и девушка потеряла сознание.

Сара очнулась от тяжелого сна и обнаружила, что лежит не в своей келье, а в каком-то странном доме с глиняными стенами и соломенной крышей, на ложе, застеленном мехами. Не в монастыре…

Наверное, она довольно долго находилась между сном реальностью. Руки ее болели, иногда ее касались чьи-то пальцы, слышались чьи-то голоса. Затем все пропадало. А порой Саре казалось, что она слышит музыку. Тихий шепот струн.

«Ангелы, – думала девушка. – Это ангелы поют мне».

Но это были вовсе не ангелы. Это была женщина в богато украшенном платье, перебиравшая струны лютни… Густая вуаль покрывала ее голову, спускаясь на плечи.

–..увезти, – говорила леди, заглушая звуки музыки. – Ей будет лучше там, где за ней смогут как следует ухаживать.

– Нет, – твердо произнес другой голос, мужской. Сара знала, кому он принадлежит…

– Мертвая заложница никому не нужна, – продолжала женщина. – Если не хочешь вернуть ее в монастырь, то лучше, по крайней мере, отослать девушку в Леонхарт. Старик Дженс еще жив и по-прежнему лечит людей. Он мог бы заняться ее ранами.

– Нет, – снова сказал мужчина.

Мелодия лютни поменялась, теперь это были короткие, тревожные звуки.

– Подумай, Райфл, – настаивала дама. – Ты ведешь себя бессмысленно. Нет больше необходимости держать здесь эту девушку. Ты сам сказал, что Джошуа Рун не дорожит внучкой, помочь со штурмом она не хочет… Если только ты не придумал, как заставить ее, лучше отошли Сару Рун прочь. Она больше не нужна нам.

– Она нужна мне, – настаивал на своем мужчина. – Ее раны не так уж тяжелы, можно вылечить их и здесь. И она обязательно поможет нам со штурмом.

– Поможет, только не тебе. А себе, – пробормотала женщина.

Теперь Сара поняла, почему не может узнать помещение, где находится. Из-под полуприкрытых век она хорошо видела Нанвин, сидящую на скамье в углу. Райфл, сидевший напротив матери, напоминал солдата, стоящего на страже.

Новый голос донесся до ее слуха, не такой громкий, как остальные.

– Покайтесь! Стремитесь к господину нашему, поднимайтесь на его гору, раскайтесь в своих прегрешениях…

Музыка смолкла.

– Отошли хотя бы прочь этого надоедливого проповедника, – проворчала Нанвин.

– Людям нравится его слушать, – примирительно произнес Райфл.

– Люди прекрасно обойдутся и без него, – не сдавалась Нанвин. – Им и так есть сейчас о чем подумать и без его бесконечных проклятий и призывов покаяться. Следили бы получше за своими детьми.