– Знаю лишь одно – не время менять планы. Надо непрерывно наступать, держа их в состоянии паники.

Он что-то прорычал гроллям. Я бросил взгляд вдоль линии, проходящей через мою голову, и увидел полдюжины женщин в белом, некоторые из них держали детей, рожденных по крови. Кто в этой группе Кейен, я определить не сумел.

Морли, кажется, тоже кого-то выискивал в толпе.

– Они там, – произнес Дожанго, указывая на клетки в глубине зала. Из-за решеток на нас смотрели пленники, в глазах у некоторых теплилась надежда.

Осветительный патрон почти выгорел, но гролли, открыв заплечные мешки, стали забрасывать толпу зажигательными бомбами. Дожанго начал собирать мощный фонарь. Мы с Морли подняли луки и пускали стрелы, когда нам казалось, что паника начинает спадать.

– «Пора что-то предпринимать», как заявила беременная девица своему парню, – сказал я, обращаясь к Морли, и, сгорбившись под тяжестью мешка с оружием, двинулся вниз по ступеням. Опять вооруженный рогом и мечом.

Морли избрал то же вооружение и потуже затянул заплечный мешок. Дожанго остановил свой выбор на роге и арбалете. Его мешок был пуст, и он его попросту бросил. Гролли тащили мешки на спинах, но вооружились они только своими устрашающими дубинами, которые протащили через все преграды от самого входа в пещеру. Дубины, заткнутые за пояса, волочились за близнецами по земле, похожие на длинные толстые хвосты.

– Сначала пленники? – спросил Морли.

– Да нет. Даже если им можно доверять, они все равно станут мешаться под ногами. Только вперед. Туда, куда направляются женщины. Наверняка они идут к своим владыкам.

Наконец мы достигли пола пещеры. Гролли шагали впереди, вращая над головами своими дубинами. Морли что-то пробормотал, провалившись по щиколотку в отбросы. И тут же ударил ногой одну из ночных тварей. Некоторые из них пришли в себя настолько, что начали оказывать сопротивление.

Роза и Тинни визжали так, что перекрывали общий шум. Я улучил мгновение и отсалютовал им мечом. Девицы не оценили моего рыцарского жеста.

Морли отшвырнул ногой со своего пути человеческую бедренную кость.

– Ты, кажется, интересовался, чем питаются слуги по крови, пока развивается их болезнь?

– Нет. И не надо делиться со мной своими догадками.

Мы приблизились к лазу, через который бежали женщины и дети. Это была нора не больше четырех футов высотой и трех шириной. У лаза толпились слуги по крови. Отталкивая друг друга, они торопились проникнуть в узкую щель под защиту своих владык.

Гролли молотили спасающихся дубинами с энтузиазмом шахтеров, наткнувшихся на золотую жилу.

– А ты хотел купить мулов, – проворчал Морли.

Щелкнула тетива арбалета. Это Дожанго сразил героя, покушавшегося на собранный и оставленный им у входа фонарь.

Обитатели тьмы начали контрнаступление. Скверно. Вооруженные или нет, они могли задавить нас просто своей численностью. Правда, у меня сохранилось несколько козырей, припрятанных в рукаве и за голенищем, но я старался сберечь их на будущее.

Гроллям наконец удалось очистить лаз.

Морли им что-то сказал. Братишки отгребли в сторону останки тварей и стали протискиваться через дыру. Я последовал за ними с камнем Люцифера. Морли шел последним.

Никто не пытался нас преследовать.

«Что ж, мы добрались до самого сердца гнездовья. Совсем как герои древних легенд. Но для них этим завершалась самая трудная часть дела. Для нас же она только начинается».

Невесты по крови толпились около каменных саркофагов своих любимых, которые пока еще не пробудились. Невест было пятнадцать. Из них только у четырех болезнь прошла полный путь. Одну из четырех я видел за столом напротив себя в доме, где я когда-то любил другую. И она была здесь. Ее болезнь развивалась всего лишь несколько лет, и еще были шансы на выздоровление. Рядом с ней стоял слуга по крови, по выражению его лица я понял, что это он передал мне записку. Встретив мой взгляд, она задрожала и схватила за руку стоявшего рядом.

Вам когда-нибудь хотелось рыдать?

Из лаза позади нас раздался голос Дожанго:

– Они захватили фонарь. Все зажигалки погасли. Хотя не похоже, что они собираются прорываться сюда.

– У нас и без того хлопот хватает. Гаррет, она здесь?

– Да.

– Отбей ее от стада, и покончим с этим.

Я поманил Кейен.

Она двинулась вперед, опустив глаза и потянув за собой спутника.

Остальные невесты и семь или восемь слуг по крови задвигались и зашипели.

Острие рога, который держал Морли, поднялось и уперлось в горло спутника Кейен.

– Клемент, говори – где он?

– Убей его здесь, Дотс, только не забирай с собой.

– Если я не заберу его с собой, они убьют меня. Где он?

Ну и ну. Что, черт побери, здесь происходит?

– Там, – слуга по крови показал в направлении невест. – Прячется вместе с детьми. И тебе не добраться до него, не разбудив владык. – Он посмотрел на меня, взгляд был полон мольбы. – Уведите ее отсюда. До того, как они проснутся.

Прекрасное предложение, я бы охотно на него откликнулся. Но меня останавливало одно – мы не можем уйти отсюда, не оставив владык по-настоящему мертвыми.

Это диктовалось вовсе не эмоциями, а всего лишь простой необходимостью. Если мы оставим их живыми, они, едва зайдет солнце, бросятся за нами в погоню. И убежать от них невозможно. Они не могут позволить нам уйти. На них обрушится вся карентийская армия, как только мы сообщим о местонахождении гнездовья.

– Мне надо поговорить с тобой, Морли.

– Позже. Валентин, вылезай оттуда.

Между саркофагами что-то задвигалось, издавая шипение. Шипение складывалось в едва различимые слова:

– Попробуй достань меня.

Я обратился ко всем присутствующим:

– Ребята, через минуту здесь возникнет крайне неприятная обстановка. Некоторым предстоит умереть по-настоящему. Вы наверняка не хотите, чтобы это случилось с вами. Желающие могут покинуть пещеру. Когда мы покончим со всем этим, они смогут эмигрировать в другое гнездо.

Если же нам это не удастся, мы сами окажемся их ночной закуской.

Через несколько секунд одна из недавно обращенных женщин прошествовала мимо нас, опустив глаза. Большинство слуг по крови мужского пола тоже колебались недолго. Среди женщин таких всегда меньшинство. Их обычно подбирают и доставляют владыкам ночные торговцы вроде Зек Зака.

Одна из самых пожилых женщин запротестовала и попробовала вернуть дезертирку.

Стрела из арбалета Дожанго вонзилась ей в лоб дюйма на четыре.

Старуха упала, забившись в конвульсиях. Одной стрелы было недостаточно, чтобы убить ее, но вполне хватило, чтобы лишить рассудка.