«Я знаю этого человека. Это Аркадий Анохин, один из руководителей службы безопасности Мурада Непесова. Отвечает за проведение боевых операций. Бывший командир спецназа. Был во многих горячих точках, в том числе в Чечне».

Неожиданно Коляде чертовски захотелось пить. Предательское чувство жажды часто настигает людей в самое неудачное и неподходящее время.

«Интересно, а наши уже знают, что со мной произошло? В любом случае они должны были знать о том, что люди Непесова прибыли в город и занялись моими поисками».

Но эти мысли могли отвлечь его и заставить расслабиться, поэтому Олег спешно прогнал их и вновь полностью сконцентрировался на реконструкции последних событий.

«Так, Анохин сказал мне, что он собирается вытащить меня из сумасшедшего дома. Он сказал, что один человек собирается встретиться со мной, чтобы мне помочь. Потом я начал изображать легкий припадок. Анохин тут же позвонил Непесову, и тот дал ему добро на немедленные действия. Потом Анохин ушел».

Коляда задумался.

Операция пошла по совершенно иному направлению. Непесов сам прислал за ним своих лучших людей. Понятно, что он купился на телевизионное сообщение, и это было просто прекрасно. Но теперь Коляде предстояло выработать новую стратегию поведения. Не ту, которую они многократно проговаривали с Турецким и Грязновым.

«Потом в палате появилась медсестра и санитар. Очевидно, к этому времени Анохин уже начал претворять в жизнь свой план. Интересно, что он им там наболтал. Впрочем, вид у него солидный, и наверняка при себе имеется полный набор удостоверений на все случаи жизни. Потом мне сделали укол, судя по ощущениям, это был морфий, потом я отрубился».

Коляда попытался вспомнить дальнейшие события, но, кроме полной пустоты, ничего не было.

«Интересно, как долго мы летим? Самолет поднялся в воздух сразу, как только меня привезли в аэропорт, или же они ждали еще какое-то время?»

Он посмотрел в ближайший иллюминатор, но это ему не дало ровным счетом ничего. Иллюминатор был задернут шторками. С остальными иллюминаторами была такая же история.

Дверь в салон открылась, и на пороге показался незнакомый мужчина. Коляда встретил его настороженным взглядом исподлобья. Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего мужчина скрылся.

Спустя минуту в салоне появился сам Аркадий Анохин.

— Как ты себя чувствуешь, Олег?

— Г-где я?

— Не беспокойся, мы летим в самолете. — Анохин улыбнулся. — Сумасшедший дом позади.

— К-куда мы летим?

— К человеку, который хочет тебе помочь.

— Вы бы не м-могли м-меня развязать?

На лице Анохина промелькнуло сомнение.

— Боюсь, что нет, Олег. Тебе пока будет лучше побыть в смирительной рубашке.

— Я не б-буду убегать.

— Ну с самолета тебе убежать будет сложно. Это точно. — Анохин сел в кресло напротив. — Но все-таки будет надежней, если ты пока побудешь в рубашке. Это для твоей собственной безопасности.

— У м-меня все тело затекло.

— Извини, но я ничего не могу поделать. Я должен доставить тебя целым и невредимым. Может быть, ты хочешь что-нибудь еще?

— Я хочу п-пить.

— Минералки? Есть холодный чай. Или что-нибудь покрепче?

— Холодный чай.

Подойдя к вмонтированному мини-холодильнику, Анохин достал оттуда бутылку с чаем. Пока Коляда пил, ему пришлось держать бутылку и следить за тем, чтобы Коляда не облился.

Напившись, Коляда откинулся на спинку и посмотрел в потолок. Он почувствовал, как на него снова наваливается смертельная усталость.

— Т-теперь я хочу сп-пать.

— А вот это самое правильное решение, — одобрительно кивнул Анохин, поднимаясь из кресла. — Спи, тебе надо восстанавливать силы. Свет оставить?

Коляда отрицательно помотал головой.

Анохин направился к выходу.

— Я все-таки распоряжусь, чтобы тебе оставили самый слабый.

Но к этому времени Коляда уже крепко спал.

Для Дениса Грязнова и его сотрудников настал радостный день. Им сообщили, что сегодня днем они «под строжайшим конвоем» вылетают в Москву.

Специально для этой цели из столицы был послан самолет с надежным сопровождением.

Небритых сотрудников «Глории» со скованными руками привезли в аэропорт в бронированной машине. Наручники с них сняли только тогда, когда самолет оказался в воздухе.

— Ну что, ребята, с освобождением, — поздравил их следователь Малашенко. — Надеюсь, все кости целы.

— Все в порядке. Спасибо, — улыбнулся Денис. — Признаюсь, спектакль вы разыграли превосходный.

— Да уж. — Малашенко почесал затылок. — Вот только этот спектакль мне пришлось разыгрывать целых три раза. Вас же трое.

В аэропорту героических детективов встречали сразу две машины. В одной машине приехал Вячеслав Иванович Грязнов, в другой — сотрудники «Глории».

После бурной встречи троица распалась. Голованов и Щербак отправились отмечать освобождение и мыться, собственного же племянника Вячеслав Иванович повез прямиком в Генеральную прокуратуру.

— Дядя Слава, мне бы хоть домой заехать на полчасика, помыться. А то я камерой провонял за эти дни.

Вячеслав Иванович потянул носом воздух.

— Провонял — это точно, а вот что касается заезда домой, придется тебе пока перебиться. Сейчас едем к Турецкому, будешь вдумчиво и с расстановкой излагать все, что вы там нарыли. — Вячеслав Иванович посмотрел на Дениса. — Или ты думаешь, мы за тобой просто так самолет на тот конец страны гоняли?

— Да я что? Я ничего. — Денис пожал плечами. — Я хотел, чтобы поприличней.

— Некогда уже приличней. Пока вы на нарах парились, в Приморском крае началась война. Называть тебе имена участников военных действий, я думаю, не имеет смысла?

— И все уже так серьезно?

— А ты чего хотел? Каждый день друг дружку взрывают. На первого помощника губернатора покушение было.

— Жива?

— Жива, к счастью. Машина у нее бронированная была.

— А Мичман с Персом?

— Тоже пока живы. Забаррикадировались в своих норах и отсиживаются. Поэтому чем быстрее мы от тебя всю информацию получим, тем лучше. И в первую очередь нас интересует Мичман.

— А почему не Перс?

— Потому что с господином Мурадом Непесовым у нас отдельный разговор будет, а вот насчет Лиманова вы нам очень здорово можете помочь.

В кабинете Турецкого Денис подробно рассказал обо всем, что ему и его ребятам удалось выяснить за то недолгое время, пока они были в Приморском крае.