Вблизи вампир производил еще более мощное впечатление, чем на расстоянии. Я отступила на шаг под его тяжелым взглядом. Радужка глаз кровососа горела ярко-белым светом.

— Прекрасного вечера, господа. — Голос у вампира был под стать внешности — низкий, мощный, — Надеюсь, вам у нас нравится.

Мы заверили его, что все просто замечательно.

— Тогда могу я попросить вас о небольшом одолжении, Александр?

Тот, естественно, не отказал.

— Спасибо за понимание. Очень важный для меня гость желает, чтобы ваша девушка присоединилась к нашей компании. — Ледяные пальцы сомкнулись на моем предплечье, точно кандалы. — Передавайте мои наилучшие пожелания вашему достопочтенному родителю.

И прежде чем кто-то успел возразить, он подхватил меня на руки. В секунду мир размазался в цветную полосу, а еще через мгновение вновь распался на отдельные предметы. И вот уже я смотрю на своих спутников с высоты третьего уровня.

Интересно, догадаются ребята вызвать Инквизицию?

Вампир поставил меня на ноги. Я пошатывалась, колени подгибались.

— Я закричу!

— Кричи, — флегматично отозвался хозяин клуба.

А до меня тотчас дошло, что здесь необычайно тихо. На сцене солист «Радиоактивных неудачников» беззвучно открывал рот. Музыканты также беззвучно мучили инструменты. А толпа на танцполе скакала без единого крика. Вместо этого звучала негромкая ненавязчивая мелодия, разбавляющая здешнюю тишину.

Кто спорит, вампиры могут многое себе позволить. В том числе и звуконепроницаемую завесу. Теперь понятно, для чего владелец «СноуВайт» забирался на ограждение — проорать воззвание можно, лишь преодолев барьер, отсекающий звуки.

— Вы не знаете, с кем связались! У меня… — начала было я, но осеклась, чувствуя себя донельзя по-дурацки.

Ну согласитесь же, глупо грозить вампиру почти в два моих роста бабушкой!

— Отпустите меня! Сейчас же. — Я старалась, чтобы мой голос звучал твердо. По-моему, выходило не очень. — Иначе я подам жалобу в Трибунал и…

Меня бесцеремонно развернули за плечо, сбивая с мысли.

— Не скудновата ли закуска, Старкад? — блестя алыми глазами, поинтересовалась вампирша.

— Не нравится, не ешь, Маргрит, — оттер ее в сторону бледный юноша с темно-каштановыми кудрями — точь-в-точь святой Филипп в молодости.

— Ах ты, сопляк!

От полученной оплеухи парень покатился кубарем. Но вместо того чтобы огрызнуться или униженно замолкнуть, он расцвел клыкастой улыбкой и со словами «О, моя госпожа!» припал к ее лаковой туфельке. За что удостоился легкого потрепывания по макушке от скорой на расправу хозяйки.

Обойдя эту живописную группу, другой вампир — блондинчик в белоснежном костюме, приблизился ко мне.

— Не будь я сыт, надкусил бы, — сказал он, дергая меня за локон. — Люблю рыженьких. У них такая нежная кожа и такая сладкая кровь.

— Неужели? Как-то раньше не замечал. Надо будет попробовать, — задумчиво проговорил брюнет.

Вот показушники!

Как ни странно, все происходящее меня успокоило (а может, алкоголь не до конца выветрился). Хотели бы загрызть, сделали бы это сразу. А коль ломают комедию, единственный зритель этого действа может быть спокоен.

— Подурачились — и хватит, — сказал у меня за спиной Старкад. — Тем более что жертва вас совсем не боится.

Вампирша отпихнула своего херувимчика и в два счета оказалась возле блондина.

— Это все из-за тебя, Людвиг. Ты палку перегнул!

— А почему сразу Людвиг! — надулся тот. — Почему не Марвин? Или твой недовысосок Ральфи?

— Потому что я так сказала!

— И с чего это я должен тебя слушаться?!

— Я старше!

— Думаешь, посвященного заимела, красные линзы нацепила, и сразу силы прибавилось?

— По крайней мере, мне хоть разрешили провести инициацию. В отличие от некоторых!..

Я отвернулась от этой грызни к Старкаду:

— Вы не боитесь, что у вас будут неприятности? Могут и лицензию отобрать, если Алекс позвонит…

— Не позвонит, — с усмешкой оборвал меня хозяин «СноуВайт».

Он отступил в сторону, позволяя мне увидеть наш столик. Я замахала ребятам, пытаясь обратить на себя внимание. Однако вышло не сразу. Ричард и Алекс что-то бурно втолковывали Браун, а та не соглашалась. Наконец Мари бросила случайный взгляд в мою сторону, после чего активно замахала в ответ. Трудно, конечно, определить с такого расстояния, но мне показалось, что она плакала. Алекс один раз махнул ладонью и отвел взгляд.

Вы же и без меня прекрасно понимаете: независимость независимостью, а спортивная тачка и квартира в престижном районе, как ничто другое, способствуют компромиссам с совестью.

— Ну и где Бенджиро? Вы же из-за него меня сюда притащили, не так ли?

— Здесь я, — раздалось откуда-то сверху.

Задрав голову, я обнаружила, наконец, Бенджиро. Уцепившись ногами за балку, он висел вниз головой, и его это нисколько не смущало. Мне захотелось подпрыгнуть и дернуть его за хвост.

— Слезть не желаете?

— Да вроде нет.

— Значит, мне можно идти?

Смазанное движение, и вот уже Бенджиро, как положено, стоял на ногах и был ниже меня как раз на высоту каблуков моих сапог, что не мешало ему улыбаться и проникновенно заглядывать мне в глаза. Его радужка мягко флуоресцировала, отчего, даже несмотря на некоторое преимущество в росте, мне стало как-то не по себе. Хотя бояться взгляда вампира в общем-то и не стоило.

В детстве, до инициации, я была жутко болезненным ребенком, схватывала любую инфекцию — от свинки до ветрянки. Только «ВеликиЭ» справлялись с одной заразой, как чудо-ребенок приволакивал домой новую. Но, как оказывается, от всего бывает польза. Во-первых, наш бюджет неплохо пополнялся за счет эликсиров тетушки Э — я ведь не только сама болела, а еще и в школу ходила, знаете ли. А во-вторых, если вы переболели злостным конъюнктивитом[6], что вызывается вирусом Гамильтон — Блейк, загипнотизировать вас вампиру раз в пять тяжелее, чем человека, у которого такой оказии не случилось.

— Все вон, — ровным голосом произнес Бенджиро.

И через секунду на террасе никого не осталось. Причем «через секунду» — это вовсе не метафора.

Только что все были тут. Собачились Людвиг с Маргрит, брюнет подавал им время от времени провокационные реплики, Старкад своей мощной фигурой загораживал мне выход, а юный вампир, развалившись прямо на полу, играл в игрушки на телефоне. А спустя мгновение остались только мы с Бенджиро.