Я зачем-то вооружилась, осмотрела комнаты (умнее ничего нельзя было придумать), заглянула во все шкафы.

Кто отправил? Дядя? Но ведь «пси» мертва, зачем отправлять анонимку?

Панели в потолке были теперь надёжно опломбированы. «Скат» сообщил, что все движущиеся объекты — по ту сторону стен и окна.

Ничего.

Предпоследнее сообщение. Текстовое. Позавчера. Примерное время отправления — два или три часа спустя штурма моего бывшего дома.

«Королева, я ищу тебя. Нас ещё трое. Она хочет убить всех. Королева, помни про 525. Напротив почты».

Нас ещё трое. Дядя сказал, «вас ещё трое».

Кто это ещё на мою голову? Что это за трое? Знать бы, как выяснить это. Взглянула на часы — половина четвёртого.

Рискну.

Рассовала всё по шкафам, переоделась повседневно — я собиралась грубо нарушить обещание: не выходить в город без охраны. Телефон — у Чародея, ну и ладно. Я быстро — к почте и назад. Всюду людно, диадему надевать не стану, просто возьму с собой. Звучит смешно, но Светлую узнают отчего-то именно по диадеме. Лицо, надо полагать, значения не имеет.

«Скат» я взяла с собой. Хотя чего бояться — «пси» больше нет.

Да пребудет под Светом.

Майтенаринн не стала пользоваться главным выходом. Идти по туннелю было неприятно, но обошлось. Ни крыс, ни чего иного. Май покосилась в латунное зеркало-дверь — отражается. На этот раз усмехнулась, людей поблизости не было.

Взгляд в затылок.

«Скат» сам прыгнул в руку.

Тепловой след!

Вопреки здравому смыслу, Май направилась по следам. «Скат» перешёл — самостоятельно — в режим «импульсной оборонительной подсветки». Сине-зелёные лучики «ощупали» пространство впереди, выхватывая мошек, пылинки, прочую мелочь. Подсветка проработала секунды три и отключилась. Что это так «встревожило» пистолет?

Сумеречное зрение возвращалось медленно. Следы чужака… вели к той же двери, из которой сама Майтенаринн вышла не так давно.

Всё ясно. Нервы. Ну ладно, пошли, незачем позориться.

* * *

Дорога к почте — либо три остановки на автобусе, либо минут двадцать пять пешком. Я выбрала второй вариант. Волосы у меня заплетены сейчас по-другому, одета достаточно скромно, диадемы нет. Маскировка получилась отменной: никто не косился, не пытался обратиться. Словно таких, как я, вокруг — сотни (сотни не знаю, десятки — точно есть).

Один раз меня едва не выдали синицы. Начали слетаться… хорошо, по привычке — давней, видимо — сложила в кармашек немного семечек. Вроде бы удалось попросить стайку не устраивать здесь основного представления. Попрошайки…

Спокойно в городе. С точки зрения мирных жителей, нападение на мой дом устроили сообщники убитого в перестрелке прежнего Генерального Прокурора. Обнаружив, что меня нет дома, расстреляли всех тех, кто оказался внутри в тот момент. Меня немного покоробила такая легенда, но что поделать?

Доблестная полиция, естественно, покарала нападавших на месте, благо те сдаваться не собирались.

Дом вскоре начнут отстраивать. За наш… мой счёт. Надо будет кому-нибудь его подарить. Я нескоро смогу проходить мимо этого здания, не испытывая самых разнообразных неприятных чувств.

Примыкающие к Университету улицы северной части города носят названия времён года. На Летней и находится почтовое отделение. Я бы назвала его Дворцом Почты: иного названия эта громада не заслуживает. Здесь проводят зачастую официальные телемосты, а уж сколько народу внутри может пользоваться почтовым отделением по прямому назначению, и подумать страшно.

Что имеет серьёзные неудобства: вряд ли я смогу аккуратно разузнать, кто бы это мог отправить мне оба сообщения.

«Напротив почты» — это где? Тоже мне, конспираторы. Пришлось погулять вокруг. Ага… ну, вполне очевидная подсказка: дупел было много. Но вот дерево позади здания, где наименее людно: пять ветвей — радиально — внизу; две крупных — чуть повыше; совсем тоненькие пять — ещё выше. Пять — два — пять. Как всё просто.

Долго ходила вокруг да около. Зашла даже на почту — сама не знаю, зачем. Вышла. Посидела на скамейке, поглазела по сторонам. И тут…

…обоняние полностью вернулось ко мне. Я только сейчас осознала, что, с момента пробуждения после операции, обоняния у меня словно бы и не было. Важнейшее из чувств после зрения — а может быть, просто важнейшее — почти не действовало.

Как необычно… и пугающе. Я ощутила: та, что последней приближалась к дуплу, торопилась и нервничала. Чего-то сильно опасалась. Что было это примерно двое суток назад — значит, несомненно, была «в цикле» — иначе бы «духи» давно выветрились. А теперь…

А теперь я не одна. Обоняние почти ничего не говорит. Но их много.

— Тахе-тари?

Медленно оборачиваюсь.

Бойцы Чародея. Некоторых знаю в лицо. Точно, прекрасная экипировка — почти невозможно ощутить обонянием особенности их эмоционального состояния.

— Да, к вашим услугам.

— Сожалею. Чародей, ноль-три-два.

Пароль.

— Королева, два-два-один.

— Верно, тахе-тари. Извините. Мы не можем позволить вам этого. Небезопасно.

Никудышный из тебя лазутчик, Майтенаринн.

- -

Чародей казался невозмутимым. Но я чуяла и видела, что его распирает смех. Ну, давай, выкладывай, я всё стерплю. Сама виновата.

— Не хотел бы выставлять вас в дурном свете, тахе-те, но вынужден заметить, что вы вели себя неблагоразумно.

— Вела себя, как последняя идиотка, — поправила я, поджимая губы.

Чародей снял очки.

— Майтенаринн, — он постучал пальцами по столу. — Отбросим на минутку этикет. Вы мне дороги. Вы спасли моих хороших друзей, не дрогнули под дулом пистолета, не попытались свести последний конфликт к компромиссу. Зачем вы так поступили сегодня? Я уже молчу, что санкции против меня и моих оперативников были бы суровыми…

Да, конечно, об этом я «забыла». Пусть даже Генеральный Прокурор — неплохой мой знакомый. Закон есть закон.

— Вот, смотрите, — Чародей положил на стол «морского конька». Камушек. Я невольно потянулась к тому, что передал мне Дени…

— Очень похожи, — кивнул Чародей. — Это, возможно, приятная новость. А вот неприятная. Чей спектр на камне? Выражаясь по-простому, чьими «духами» пахнет?

— Не знаю… Я её не знаю.

— Верно. Мы тоже не знаем. Но это — та самая девушка, что оставила вам сообщения.

— Сообщения? Но там… только текст…

Чародей рассмеялся.

— Извините, тахе-те. Я полагал, вы догадались. Сообщения были голосовыми. Мы заменили их — вынуждены были, после известных событий. Могу я попросить вас предположить, как должны были бы звучать оба послания? Если вы забыли текст…