Наконец все было готово. Вечером Грон вывел людей из обоих лагерей, построил оноту в виду городских стен и произнес речь, заявив, что на завтра назначен штурм, а затем велел выдать наемникам по бутылке вина на двоих. Правда, по чьему-то упущению раздача вина была произведена только в одном лагере – в том, что у западных ворот, в котором находилась половина осадных машин, и к вечеру и он оказался практически безлюден.

Гулянка затянулась надолго. А ровно в три часа пополуночи Грон встал, умылся, оделся и велел поднять офицеров. Спустя десять минут они появились в его палатке в весьма помятом виде. Грон окинул их насмешливым взглядом.

– Хороши, нечего сказать.

– Так ведь это… выпили маненечко, – зевая, пояснил Барг.

Грон делано понимающе кивнул, а затем коротко приказал:

– Ложись.

– Чего? – не понял Барг, но, наткнувшись на жесткий взгляд Грона, торопливо бухнулся на земляной пол палатки.

Грон шагнул к нему, наклонился, зажал ему рот и резко потряс за плечо. После чего, не отнимая руки ото рта, приложил палец к губам и лишь после этого отнял руку.

– Людей будить так. Поднимаете человек пять, затем тихо инструктируете и только потом будите дальше. Мне нужно, чтобы через час онота была полностью готова к атаке. Но чтобы при этом из лагеря не донеслось ни одного лишнего звука.

Когда все вышли, барон, слегка задержавшись, поинтересовался у Грона:

– Рассчитываете застать их врасплох?

Грон усмехнулся:

– Не только. Если честно, я рассчитываю на гораздо более ценный подарок.

Барон непонимающе вскинул брови.

– Ну неужели у них не найдется ни одного, кто бы не вспомнил о том, как в прошлом году мы напали на таких же перепившихся насинцев в лагере у Авенлеба и сожгли все осадные машины?

– Его величество король!

Грон, стоявший третьим с конца в длинной шеренге придворных, одновременно со всеми низко поклонился. Подбородок тут же уперся в жесткое накрахмаленное жабо, которое к тому же передавило шею. И как люди умудряются существовать во всем этом часами?

– Рад приветствовать, господа.

Голос был сильный и глубокий. Грон медленно, чтобы, не дай бог, не опередить соседей, разогнулся. Так вот, значит, каков он, король Агбера? А ничего, на первый взгляд славный мужик. Крепкий, лицо открытое, и взгляд тоже хороший. Властный, но прямой, честный, без червоточинки. Ну да мало ли на свете было людей, производивших на окружающих великолепное впечатление, а потом выяснялось, что они полное дерьмо. Так что воздержимся от выводов, пока не познакомимся поближе…

Король остановился у дальнего конца шеренги, беседуя о чем-то с каким-то придворным. Граф Эгерит, который следовал за королем по правую руку, что, несомненно, говорило о его принадлежности к самому близкому кругу, покосился на Грона, но не подал никакого знака. Поэтому Грон остался стоять на месте.

Большой королевский прием, устроенный в ознаменование великой победы над давним врагом и не менее давним соседом (эти понятия, как правило, синонимичны) – королевством Геноб, только начинался. Армия Агбера прибыла в столицу из долгого похода всего около недели назад. Столица Геноба сдалась в самом начале осени. Осада, продолжавшаяся два с половиной года, увенчалась успехом. Причем не совсем понятно было, почему осада продолжалась так долго. По всем расчетам, припасы у осажденных закончились еще в начале весны. Но как бы там ни было, они все-таки сдались. И долгая война наконец закончилась. К вящему удовольствию Грона, которому пришлось выдержать в Загулеме не менее суровую, хотя и гораздо менее длительную осаду насинцев.

Загулем они взяли легко. Как Грон и рассчитывал, насинцы не могли не купиться на его демонстрацию с построением оноты и вечерней гулянкой. Так что едва он успел развернуть отноту в боевой порядок, от ворот города донесся приглушенный шум. Грон пару мгновений всматривался в темноту, а затем подозвал к себе Барга. Тот подбежал, позвякивая доспехом. Грон наклонился к самому его уху и прошептал:

– Бери гризли и двигай ко рву, но не к самому подъемному мосту, а чуть левее. Так, чтобы от ворот не разглядеть было. Как начнется свалка, атакуйте ворота и надвратную башню. Захватите их и продержитесь, пока мы не ворвемся в город. Понял?

Барг кивнул и исчез в темноте.

Грон подозвал одного из вестовых.

– Найди Батилея и передай, чтобы, как только начнется схватка, зашел со своими кирасирами справа, а затем ударил во фланг. Но не сразу, а чуть погодя.

Вестовой отдал честь и тоже исчез. А Грон вытащил ангилот и прислушался. Шум приближался. Уже можно было различить скрип сапог и позвякивание металла. Его онота производила гораздо меньше шума. Впрочем, в отличие от насинцев, она стояла на месте. Грон двинулся вдоль строя мечников, чьи глаза лихорадочно поблескивали из-за щитов. Они тоже уже все поняли и исходили предвкушением того, как прямо-таки смертельно удивятся загулемцы, твердо уверенные в том, что идут резать сонный лагерь перепившихся наемников, когда их встретит онота, уже стоящая в полном боевом порядке. Некоторая помятость, вызванная вчерашним возлиянием, у всех почти совершенно прошла. На что Грон и рассчитывал, когда велел выдать наемникам только по бутылке на двоих. И хотя некоторые еще добавили и из своих заначек, подавляющее большинство наемников сейчас чувствовали себя достаточно хорошо.

Впереди защелкали огнива, и Грон, поняв, что еще через мгновение скрывающая их темнота все равно прикажет долго жить, громко выкрикнул:

– Стрелкам – залп! Мечники – вперед!

– Так вот вы какой, этот самый необычный молодой человек, о котором мне столько писал граф Эгерит.

Король добрался до Грона где-то через двадцать минут. И сразу после того, как он остановился, шеренга придворных, повинуясь знаку графа Эгерита, распалась и смешалась с толпой. А до Грона дошло, почему его поставили почти в самом конце. Король собирался пообщаться с ним гораздо дольше, чем с остальными, поэтому его и оставили на закуску. То есть после него было еще двое, но, как видно, они были достаточно важны, чтобы их включили в эту шеренгу, однако недостаточно, чтобы король снизошел до личной беседы с ними. Грон вновь низко поклонился.

– Рад служить вашему величеству.

Когда он выпрямился, король Агбера подхватил его под локоть.

– Не составите ли мне компанию, уважаемый онотьер?

– Если на то будет ваше желание, ваше величество.

– Будет, – улыбнулся король.

И они неторопливо двинулись по залу.

– Расскажите мне о ваших героических деяниях.

– О-о, они совершенно не заслуживают вашего внимания, ваше величество.

– Ну почему же? Я, например, оцениваю все совершенное вами именно как героическое. С одной немногочисленной онотой целое лето отбивать атаки огромной армии, а на следующее лето не только разгромить вторгшуюся армию, но и захватить целое графство.