И прекрасно понимала, что хорошеньких горничных сюда подбирали специально, а лакеи в таких местах всегда живут сытно и не особо утруждаясь, видеть их всех в своем доме вовсе не желала. Потому и предложила Змею самому решить, кто из них останется в доме, почти не сомневаясь, что в большинстве случаев их мнения совпадут.

— Да, — снова вежливо поклонился мажордом, — прибыла. Но простите за мою назойливость, я не совсем понял… в каком качестве будет тут жить госпожа Беарна, поэтому выделил ей комнату для гостей на втором этаже.

— Милред, дело в том, что я пока тоже этого не знаю. Пусть Беарна поживет, осмотрится и сама решит. Возможно, ей вообще тут не понравится, как знать? А сейчас я намерена пройти на кухню, но сначала хочу попросить вас об услуге. Не подавайте лакеям никаких знаков.

— Разумеется, — суховато отозвался мажордом, — я и не собирался.

Вот в это Лэни верила с трудом, раз он живет тут не первый год, значит, имеет своих любимчиков и недругов. По иному на его должности не удержишься.

— Отлично, — кивнула ему Лэни, — а пока мы туда идем, запомните три правила, которые обязательны в моем доме. Моим братьям и людям, которые придут с запиской от меня или графа, нужно немедленно открывать двери в любое время дня и ночи. Так же немедленно они должны получить все необходимое, еду, постель и одежду. Второе, мой муж и мои братья терпеть не могут, когда их будят. Тем более — посторонние. И делать этого нельзя ни в коем случае. И третье, все они на завтрак любят жареное мясо или ветчину, а встают иногда очень рано. Поэтому на кухне должна дежурить кухарка, которая умеет делать такой завтрак очень быстро. Запомнили? Кстати, сегодня вечером оба герцога Адерских приедут, или придут порталом и останутся ночевать. Приготовьте ужин и комнаты, не забудьте, его светлость Арвельд Адерский будет с женой.

Графиня специально произнесла титул старшего брата полностью, чтобы помочь Милреду сориентироваться, кто официально главный в герцогстве, на случай, если придется встречать здесь короля или Олтерна. Обо всех тонкостях их отношений пока ему знать не следует, хотя у Лэни еще с первой встречи создалось впечатление, что мажордом именно тот человек, которого она и хотела бы видеть на этом месте. Но было очень интересно, что скажет Змей.

— Понятно, — мужчина сосредоточенно кивал в ответ на все предупреждение и не забывал вежливо указывать дорогу, — Вот сюда, кухня расположена в угловом помещении и к ней можно пройти двумя путями. По внутреннему коридору, там в основном ходят слуги, дверь в него возле центральной лестницы. И по тому, которым идем мы.

Это Лэни и сама поняла, проходя по просторной продолговатой столовой, имевшей четыре двери во все стороны. Кроме широкой двери на веранду, с которой можно было попасть в парк, сюда вела арка из гостиной, через которую вошли графиня с мажордомом, основательная дверь в коридор и почти незаметная дверца в кухню.

Немного не доходя до этой последней двери, графиня вдруг приостановилась и решительно увлекла спутника к окну, делая вид, что живо заинтересовалась видами парка и живой изгороди, за которой виднелись крыши дворовых построек.

Но на самом деле ее внимание привлекли громкие голоса слуг, о чем-то споривших на кухне.

— Позвольте, я… — рванулся в ту сторону Милред, очевидно тоже что-то расслышавший, но тихоня не позволила.

Ловко поймала его за локоть, уверенно повела с собой, лепеча какую-то ерунду.

— Ах, потом! Посмотрите сюда, Милред, вам ничего не кажется? По-моему, чего-то не хватает… только не могу понять чего?! А вам?

— Н-ну… — неуверенно отозвался он, рассеянно рассматривая поредевшие желтые листья на деревьях, здесь, в окрестностях Датрона осень всегда наступала на полмесяца позднее из-за близости горячих источников, — возможно, цветов?

— Вы думаете?! — минуту помолчав, с сомнением протянула графиня, — нет, не то… а что, если… нет, это тоже не то. Думайте, Милред!

Сама Лэни думать даже не собиралась, внимательно вслушиваясь в женские голоса и старательно их запоминая, ведь от того, что она услышит, будет зависеть, кого из служанок придется убрать, несмотря ни на какие прочие качества. Еще матушка говорила, когда вспоминала в монастыре свою прошлую жизнь, что самые нежелательные служанки — это завистливые и ехидные злюки, всегда улыбающиеся господам, но потихоньку портящие кровь всей остальной прислуге. Матушка называла их тихими змейками, изредка кусающими подружек в самое больное место, отчего те потом не могли ни спокойно работать, ни приветливо улыбаться.

— Я вообще могу уйти! — так яростно вскликнул женский голос, что эти слова не мог не расслышать мгновенно помрачневший Милред.

А в следующий момент дверь кухни хлопнула и по столовой мимо госпожи и мажордома, всхлипывая, стремглав пробежала невысокая горничная в темно-сером платье и белом переднике.

— Госпожа Лэрнелия, — удрученно забормотал Милред, — прошу вас, извините ее…

— Не извиняйтесь, бегите и поговорите! Вы же видите, что девушка не в себе! — решительно перебила его Лэни, — ну, что же вы стоите?! Кухню я теперь сама найду.

И спокойно направилась к той двери, откуда выскочила обиженная служанка.

— А чего не хватало… вы не скажете? — попытался остановить ее мажордом, и графиня в ответ уверенно кивнула головой.

— Да, я поняла. Занавеси нужно сменить на более светлые и легкие, эти придают комнате слишком торжественный вид.

А затем прошла в дверь и так уверенно закрыла ее за собой, что Милред не осмелился последовать за хозяйкой.

Почему голоса слуг слышались слегка глуховато, Лэни сразу поняла, едва оказавшись в кухне. В этом доме она по южной моде была поделена на две части, холодную и горячую. Первая часть, где оказалась графиня, была угловой и служила холодной, тут стояли шкафы с посудой и столы, на которых повара делали работу, не требующую близости очага. Резали овощи и месили тесто, украшали торты и изысканные блюда. Из этой комнаты вели в разные стороны четыре двери, застекленная до половины боковая — открывалась на веранду, вторая, массивная, определенно вела во внутренний коридор, а широкий, как ворота, арочный проход — в горячую половину. Четвертой была дверь, в которую вошла тихоня.

В первой части женщина в ярко-желтом фартуке и завязанном на затылке чепчике, ловко и быстро делала маленькие пирожки.

— С чем они будут? — приветливо улыбнулась Лэни, внимательно рассматривая сквозь широкий арочный проход вторую половину кухни, где стояли печи и суетилось двое девушек в таких же желтых фартуках.

Оттуда шел запах жареного мяса, грибов и специй, и графиня сообразила, что все это готовится к обеду, который они есть не собираются.

— Сладкие, — хмуро буркнула кухарка, не отрывая взгляда от работы, и тут до нее дошло, что голоса спрашивающего она не знает.

Женщина подняла еще недовольное лицо, рассматривая вошедшую, а ее пальцы тем временем продолжали привычное дело. И вдруг задрожали, сбились, смяли пышный желтоватый кружочек.