В школу Мэдисон в этот день не явилась – оно и понятно! – зато пришла на следующий. Но Дерек уже перегорел, желание разбираться почти сошло на нет, как и уверенность, что девушка нуждается в его помощи. Захотела бы – сразу всё рассказала, а не сбежала тайком. Хотя, пожалуй, даже под пытками он не признается, что слегка обижен.

Поэтому, встретив Мэдисон с утра в коридоре, Дерек сделал вид, что все как обычно: коротко кивнул и прошел мимо. На его удивление, она попыталась поймать его взгляд, но он только прибавил шаг. Общих модулей у них сегодня нет, и это к лучшему. Подумаешь, провели вместе ночь, спали в одной кровати. И даже не в том смысле! Чисто случайно вышло. Случайно, стрёмно и совершенно не важно. Вот совсем не важно…

Просто забыть. Тогда вчерашняя ночь уйдёт в прошлое, исчезнет. Дерек не будет думать, Мэдисон однозначно ничего скажет, а больше никто не в курсе – не напомнят. Тем более, у Дерека на данный момент есть девушка. Одри. И стоило только о ней вспомнить, как она сама нарисовалась на горизонте.

Заметила его издалека, впилась взглядом и торопливо, как-то уж чересчур решительно, разрезая плотный поток учеников, словно нагретый нож масло, двинулась навстречу. И по ее выражению лица Дерек моментально определил – знает. Откуда?! А следовательно, сейчас начнётся…

Так и есть. Ни «Привет!», ни «Как дела?», сразу:

− Это правда?

− Что?

Одри прожгла взглядом. Сдерживалась, хотя явно хотела заорать, не стесняясь даже толпы. Просто пыталась показать холодность, независимость и презрение.

− Про тебя и Мэдисон.

А может, она ничего и не знает толком? Кто-то что-то увидел, не понял, но поделился с ней. И тогда получится сыграть в невинного дурачка.

− В каком смысле? – Дерек изобразил искреннее недоумение и заполучил от Одри ещё один прожигающий взгляд.

− Она вчера ночевала у тебя?

С невинным дурачком не прокатило, но и желание оправдываться не появилось. И Дерек ещё раз попробовал увильнуть от однозначного ответа, поэтому поинтересовался иронично:

− Откуда такие сведения?

Но Одри тоже упрямо гнула своё:

− Так это правда?

Ну и чёрт с ним!

− А если «да»?

− Ты… она… вы… − Одри сыпала местоимениями, соединяя их в разных вариантах, и всё сильней распалялась.

Сейчас точно устроит сцену.

Дерек ухватил её за локоть, потянул за собой, за угол, в нишу между кабинетами: там хотя бы зрителей поменьше, не так шумно и можно нормально поговорить. Но Одри вырвала руку. Скорее всего, не для того, чтобы убежать, а самой вцепиться, высказать. Вот и рот уже открылся.

− Да подожди ты! – опередил Дерек. – Одри, подожди! – Ухватил её опять, теперь уже за плечи да покрепче. Едва сдержался, чтобы не тряхнуть! Заглянул в лицо, произнёс твёрдо: − Ничего не было. Совсем ничего. Ну… в смысле, и не могло быть. Я просто подобрал её на улице, когда ехал с работы.

Глаза Одри по-прежнему пылали возмущением, злостью, обидой, но уже не столь яростно. Вроде бы верила, успокаивалась, и Дерек продолжил, как можно убедительней:

− Она едва не окочурилась от холода. Шла почти раздетая. Брюки и кофта − всё. А что я ещё мог сделать? Посадил в машину, отвёз к себе. – Одри молчала, не пыталась перебить, заявить, что он придумывает. Но он же не придумывал. Ничуть. − К ним в дом кто-то вломился. Я так толком и не знаю, кто. Вроде бы бывший… её матери. Ну, ты понимаешь? А Мэдисон была одна.

Одри резко переменилась. С ней частенько такое случалось: одна, а через секунду другая, словно два абсолютно разных человека. И это происходило настолько неожиданно, что порой удивляло – прикольно. Но иногда озадачивало или раздражало. Как было с сексом в машине. Сначала сама спровоцировала, проявила инициативу, и ведь даже ни разу не возразила, не остановила, но уже на следующий день почти рыдала, утверждая, будто это он на неё надавил, а она только поддалась, но на самом деле хотела, чтобы всё произошло совсем не так.

Вот и сейчас от гнева и злости не осталось уже и следа. Одри застыла, напряглась, выдавила сквозь стиснутые зубы:

− Что он с ней сделал?

− Ничего, − Дерек качнул головой. − Она сбежала.

Только что была разъярённая фурия, теперь – само сострадание. Брови Одри страдальчески изогнулись, в глазах проявилось недоверие. Но совсем чуть-чуть, скорее, для проформы.

− А ты не врёшь?

− Зачем? Разве я тебе когда-нибудь врал?

Почему девушкам всегда требуется столько лишних слов? Почему им недостаточно обычных заверений: «Всё в порядке. У тебя нет повода сходить с ума»? Почему обязательно надо прополоскать чужие мозги, вывесить их на просушку, а потом еще и отгладить.

Разве мало того, что Дерек с Одри встречаются? Если бы одной девушки ему оказалось недостаточно, он бы просто не стал связываться и играть в отношения. Неужели неясно? «Если я с тобой, так просто верь мне». Наверное, встреться ему девушка, которая не устраивает сцен по поводу и без, он бы моментально влюбился. А так…

Додумать Дерек не успел. Одри снова резко переменилась, будто прочитала его последние мысли. Посмотрела широко распахнутыми глазами, опять обожгла взглядом, но уже далеко не злым. То есть, совсем наоборот. А потом придвинулась почти вплотную, вскинулась, обвила руками его шею, потянулась и впилась в губы.

О-фи-геть!

Дерек едва не задохнулся от внезапности, от непредполагаемой страстности. Губы Одри горели, разжигая пламя и в нем. И Дерек уже сам обхватил её, сжал, притиснул к себе, ладонь невольно скользнула вверх по спине, потом опустилась вниз. Но они в школе. Только бы не забыть, что они в школе! Даже не в кабинете, в многолюдном коридоре. Но как-то плевать и…

Одри отстранилась первой, улыбнулась чуть смятенно, но в то же время удовлетворённо.

− М-м-м… − не в силах ничего произнести, Дерек тряхнул челкой, разгоняя застилающий глаза чувственный туман.

Всё-таки что-то тут было не так. И улыбка эта. Ведь Одри смотрела не на него, мимо – на то, что находилось у Дерека за спиной. И ему невыносимо захотелось обернуться.

Он так и сделал. И увидел торопливо удаляющуюся Эмберли Мэдисон.

Сегодня у меня особая цель.

Приговор, вынесенный судьёй, весьма однозначный: таких, как ОН не должно быть. Значит, не должно быть и его. Я полностью согласен: Шелдон именно из тех, кого ноги по земле носят зря. У него нет шансов. Ему остался всего один шаг, чтобы переступить черту, и то, что он не сделал его в этот раз – чистая случайность. Ему просто не позволили. Если бы всё зависело только от него, он давно бы летел в пропасть.