– Представляю, как сейчас выглядит поселений оборотней, – просипела, все еще цепляясь за Глеба.

Волк закутал меня в одеяло, подхватил на руки и принес к подоконнику. Сел на него, устроил меня на своих коленях и стал медленно и нежно целовать мою шею и оголившееся плечо, пока я в состоянии шока смотрела на то, что творилось за окном.

Я думала, создала небольшой рой светлячков, но ошиблась! Их оказалось столько, что они полностью, словно новогодние огни в городах, укрыли крыши домов, окружающие их деревья, заборы и частично перекинулись на лес.

– Мухоморчки лесные! – пролепетала я. – Меня волки точно выгонят за такое безобразие.

Глеб тихонько рыкнул, от чего у меня по всему телу побежали мурашки. И возникли они вовсе не от страха. Кожа, где ласкал мой оборотень, стала чувственной, тронь – и пылаю я вся.

– Не выгонят, – прошептал Глеб. – Я не позволю.

Глаза у него мерцали огнем, и на время я даже забыла про светлячков.

– Думаю, волкам понравится. Еще и повторить попросят.

– Шутишь?

– Вот сколько еще должно пройти времени, чтобы ты осознала, – мы не считаем тебя врагом, ты теперь одна из нас, Дана. А для меня еще и моя половинка.

Глеб склонил голову, поцеловал мое плечо, втянул запах и на миг прикрыл глаза. Чему-то усмехнулся.

– Что?

– Ты просто не представляешь, скольким парам оборотней сегодня устроила романтичную любовную ночь, – голосом, от которого внутри все плавилось, сказал Глеб.

Я даже не сразу осознала, о чем он говорит, а когда до меня наконец дошло, вспыхнула вся, желая провалиться сквозь землю или как минимум закутаться в одеяло.

Но разве мне позволили? Очередной поцелуй заставил забыть и про оборотней, и про светлячков. Остался лишь мой волк, похоже, решивший свести меня с ума. А ведь он даже не представляет, что всплеск магии произошел от того, что я к нему чувствую. И чувствую так ярко и остро, что это сильнее моего контроля. Представляю, что я устрою в нашу первую ночь…

Эта мысль проскользнула и сразу же потерялась. Как вообще о чем-то можно думать, когда Глеб ласково покрывает лицо поцелуями, скользит пальцами по плечам, порыкивает и время от времени прикусывают мою нижнюю губу. И делает все это так, словно хочет заклеймить меня своими поцелуями. Каждый из них ударяет в меня, словно молния, заставляет откликаться.

Нет, надо с этим влечением что-то делать, долго я так не продержусь.

Но Глеб вновь остановился сам. Из объятий не выпустил, но его прикосновения стали не возбуждающими, а успокаивающими, и поцелуи иными, почти невесомыми. И лишь шумные вдохи моего мужчины, говорили, что это затишье временное. Он старательно сдерживался, по-прежнему держал слово и пытался не торопить меня с принятием решения. От этого внутри растекалось что-то теплое и светлое. И кружившие по поселению оборотней светлячки уже не вызывали панику, согревали и наполняли все вокруг уютом и волшебством. А может, такими они были для меня, потому что я сидела в объятьях Глеба и сейчас для счастья большего и не надо.

В какой-то момент мои глаза стали слипаться, и я почувствовала, как мой волк снова подхватил меня и понес в постель. Я поудобнее устроилась на его плече и тут же заснула.

Глеб Волков

Время тянулось бесконечно. Я сосредоточился на охране пещеры, где клубилась тьма и много раз доставляла волкам проблемы, но мыслями то и дело возвращался к Дане, моей огненной ведьме.

Я скучал по ней так, что хотелось сорваться с места, вернуться в дом… Притяжение истинной пары действовало все сильнее и ярче. Одно дело – столько слышать про это, другое – испытать на своей шкуре.

Как она там, моя девчонка?

– Волнуешься за Дану? – спросил Тимур, заметив мои метания.

– Скорее, безумно хочет ее увидеть, – улыбаясь, сказал отец, поглядывая на скалу, к которой мы не подходили, лишь ограничивались наблюдением на расстоянии.

– Как вообще можно от этого удержаться? – поинтересовался я, смотря на вожака стаи.

Тимур тоже с любопытством уставился на моего отца.

– Только силой воли.

– Вопрос, нужно ли? – выпалил я.

– Какой ты нетерпеливый! Дай хоть девчонке выдохнуть! И работа у нее сегодня серьезная, – заметил отец. – Ей зелье варить, а пока ты рядом, станет отвлекаться. Побудьте-ка немного порознь, остыньте.

Мне захотелось взвыть от досады. Понимал, что отец прав, но перебить желание быть с Даной оказалось очень сложно, даже немного болезненно.

Но на этом мои мучения не закончились. После дежурства возле пещеры, едва нас сменили другие волки, мы пообедали и вновь отправились помогать со строительством лавочки.

– Здесь от тебя хоть будет толк! – ухмыльнулся отец, и мне захотелось фыркнуть.

Силой оборотни не обделены, а если учесть, что помогать с домом приходили все свободные в стае волки, лавочку для моей пары мы поставим быстро. Неожиданно для себя я увлекся. Думал о своей девчонке, представлял ее здесь за работой и окончательно успокоился.

А когда наконец-таки вошел в дом и обнаружил Дану на кухне, увлеченную приготовлением зелья, замер, забыв обо всем на свете. Когда она ворожила, то ее внутренний свет становился лишь ярче, и меня тянуло к Дане с еще большей силой.

Открытая, порхающая, сосредоточенная на колдовстве, она была невероятно прекрасна. И невероятно желанна.

Вот сколько я так еще продержусь?

Сейчас хотелось стиснуть ее в своих руках, заласкать до огненных искр из глаз, зацеловать до опухших губ, поставить на ней свою метку, чтобы все знали: это моя женщина. Моя ведьма. Моя пара. Мое рыжеволосое счастье. И я никому Дану не отдам.

Я раз за разом сокращал между нами расстояние, но знал, что пока Дана прямо не скажет, что согласна на нашу связь, бессилен. Могу лишь защищать, заботиться о ней и убеждать себя не торопиться.

Когда Дана закончила свою работу, обернулась и увидела меня, я тут же оказался рядом. И ее объятья и поцелуи стоили каждого мгновения моего сегодняшнего ожидания.

И уже не ужасно, что сгораю от желания, подожду, сколько требуется. Гораздо важнее видеть, как сияют глаза моей пары, как трепетно она отвечает на каждый мой поцелуй, отзывается на прикосновения…

Я люблю ее. Вот такую, какая есть. И все пытаюсь найти момент, чтобы не спугнуть и сказать эти простые слова. Но теряюсь в звуке ее голоса и взглядах, забываюсь…

И знаю, что все равно настанет миг, когда я ей признаюсь. И верю, Дана ответит на мои чувства тем же.

Глава