Когда она вышла из гаража, Кэсси услышала громкий взрыв в оранжерее, находящейся неподалёку. От этого звука она подпрыгнула, её сердце начало учащённо биться, и она осознала, насколько шаткой была её нервная система. Малейший стресс выбивал её из колеи.

Шум напоминал звук бьющегося стекла. Нахмурившись в беспокойстве, она отправилась в оранжерею.

Марк добрался до задней части оранжереи, собрал камни из сада и швырял их в большие стеклянные окна. Он уже разбил три окна, и когда Кэсси поспешила к нему, камнем размером с кулак он попал точно в цель по четвёртому. Этот камень пробил стекло, оставив после себя зияющую трещину.

- Марк, иди сюда, не делай этого, - закричала Кэсси, испуганная масштабами разрушения. – Твой отец рассердится.

Видя, что это не оказывает на него желаемого эффекта, Кэсси попыталась снова.

- И растениям будет холодно. Ты же не хочешь, чтобы бедные растения замёрзли, Марк, не так ли?

К счастью, благополучие растений оказалось более убедительным аргументом, Марк оставил груду камней, которые он аккуратно собрал и устремился к Кэсси.

- Кэсси, я хочу есть. Я пошёл на кухню, чтобы попросить у Марни что-нибудь поесть, но её там не было.

- Хорошо, пойдём со мной. Посмотрим, сможем ли мы найти тебе еды.

Она снова направилась более длинным путём по лестнице в передней части дома, вместо того, чтобы сократить путь и обойти дом сзади, так как этот путь привёл бы её на то место, где она видела тело Марго.

Зайдя на кухню, Кэсси поняла, что в первый раз там было пусто. Очевидно, Пьер не хотел, чтобы сотрудники наблюдали за тем, как полиция забирала тело Марго, и она догадалась, что он отпустил их домой на вторую половину дня.

Открыв холодильник, она увидела там широкую накрытую тарелку с бутербродами и большую кастрюлю с тушёной говядиной. Она сложила в контейнер несколько бутербродов.

- Почему бы тебе не отнести это наверх, Марк, и не поинтересоваться у своих сестёр, не хотели бы они тоже поесть немного? Я приду через минутку и с удовольствием поиграю с тобой в солдатики.

Когда мальчик взял контейнер, его глаза расширились.

- Но, Кэсси, тут достаточно бутербродов только для меня!

Победоносно рассмеявшись, он помчался наверх, и когда он исчез, Кэсси услышала хруст гравия и голоса снаружи.

Через мгновение, входная дверь открылась и вошёл Пьер. На нём была тёплая куртка и шарф. Позади него она увидела отъезжающий гольф-кар с изображением логотипа винодельни и поняла, что он осматривал виноградники.

Беспокойство переполнило её изнутри, когда она вспомнила, насколько осторожно ей следует действовать.

- Мне очень жаль по поводу Марго. Это такой огромный шок, - произнесла она нетвёрдым голосом.

У Пьера был озадаченный вид, будто он совсем не был сосредоточен на Кэсси, что вполне ей и подходило.

- Да, это трагедия, - согласился он, взяв связку ключей с тарелки, стоящей на столе в зале.

- Вы не знаете, почему полиция не произвела арест?

Кэсси выдавила из себя вопрос, её голос был высоким и скрипучим от испуга.

- На расследование уйдёт ещё некоторое время, - сейчас Пьер посмотрел прямо на неё, и она увидела, что его волосы были взъерошены от ветра, а лицо испещрено глубокими, резкими морщинами.

- Впрочем, вполне очевидно, что именно произошло, - продолжил он. – Марго покончила собой. Так что, вряд ли кто-то будет арестован.

Кэсси уставилась на него, изо всех сил пытаясь не показать своё недоверие его словам.

- Марго покончила с собой? – повторила она.

Всё, о чём она могла думать, было то головокружительное падение далеко вниз на мраморные плиты. Чего это стоило Марго – или кому бы то ни было – перелезть через балконные перила и броситься в пустоту, почувствовать прилив ледяного воздуха, когда она резко упала, зная, что её тело разобьётся от такого падения?

Кэсси не могла поверить, что такое возможно, но Пьер отвлечённо кивнул.

- Она была в депрессии. Её состояние было нестабильным. Ты же видела, как она вела себя. Она сильно пила. Её смерть, безусловно, является катастрофой, но покончить с жизнью было её собственным решением.

Он подошёл к входной двери.

- Я собираюсь уехать. Вернусь позже вечером. Я думаю, на кухне есть еда. Ты сможешь разогреть детям еду, накормить их и уложить в постель?

Кэсси молча кивнула, и Пьер вышел, закрыв за собою дверь.

Несколько минут она простояла в коридоре, пытаясь осознать то, что сказал Пьер.

Самоубийство? Марго?

Была ли злость и ненависть, которую она проявляла во внешний мир, отражением её собственной ненависти к себе?

Кэсси решительно покачала головой. У Марго было всё. Она была избалованной принцессой. Если бы она была в депрессии, то могла бы себе позволить любые медицинские препараты, в которых нуждалась; Кэсси была уверена, что доктор Пьера без колебаний назначил бы ей всё необходимое.

А подобная смерть? Для такой тщеславной женщины? Почему бы не передозировка таблетками, или порез бритвой в ванной? Зачем ей выбирать этот страшный прыжок во тьму? У Кэсси вспотели ладошки при одной только мысли о том, чего это стоило Марго.

Она медленно поднялась по лестнице, решив, что Пьер, должно быть, лгал, потому что эта версия никоим образом не могла быть правдивой.

Он это придумал, чтобы защитить самого себя и Кэсси абсолютно не верила его словам.

* * *

События этого дня не прошли бесследно для детей, они все очень устали, были угрюмы за ужином и не сопротивлялись раннему сну. Эмоционально истощённая и измотанная, Кэсси распаковала свои вещи, в которых без сомнения провела обыск полиция, хоть она и положила их в другое место.

Затем она пошла спать, заперев дверь и проконтролировав, что приняла необходимую дозу рекомендованных препаратов, хоть у неё и был соблазн принять дополнительную таблетку, чтобы обеспечить себе сон без сновидений.

Ей снова снились кошмары.

Первый яркий сон был про Джеки. Сестра смотрела на Кэсси и её блестящие волосы развевались на ветру. Во сне они были светлого, белёсого оттенка. Сзади неё находился овраг, который был ещё глубже и смертоноснее, чем это помнила Кэсси. Его отвесные края спускались в бездонную пустоту.

Джеки держалась за искривлённый ствол дерева, насмехаясь над Кэсси.

- Ты ничем не лучше дешёвой шлюхи. Ты заслуживаешь ту никчёмную жизнь, которую ведёшь. Моя жизнь намного лучше. И я смеюсь над тобой, ты сейчас –жалкая, унылая, маленькая неудачница.

Кэсси почувствовала, как её губы искривились от ярости. Она бросилась на Джеки и насмешки её сестры превратились в крики. Её длинные красные ногти сжимали дерево, цепляясь за кору, но Кэсси видела, что его корни были слабыми и некрепкими и Кэсси знала, что ей надо было сделать.