Итак, для начала оба довольно долго постояли неподвижно, оглядываясь и прислушиваясь. Павлик с Яночкой даже дышать боялись. Видимо придя к выводу, что все спокойно, Попрыгун пошевелился и принялся снимать свитер, вполголоса проговорив:

— Порядок. Можем начинать.

Прилизанный по его примеру сбросил куртку. Оба нагнулись, металлически звякнули орудия труда. Подошли к одной из могил. Попрыгун, согнувшись, принялся шарить под кустом, росшим возле могилы. Долго шарил, наконец извлек какие-то длинные не то палки, не то жерди. Лунный свет изменчивый, в его неверном освещении предметы предстают в каком-то искаженном свете, и Павлик с Яночкой не могли разглядеть, что же такое Попрыгун достал. Похоже на треногу. Да и за действиями двух злоумышленников было трудно следить: шевелились они, шевелились их тени, шевелились тени ветвей деревьев, что-то тихонько позвякивало, потрескивало. Затаив дыхание всматривались дети в темные фигуры преступников, вслушивались во все эти звуки и старались понять, чем они занимаются. А злоумышленники, тихонько побрякивая металлом, что-то делали с верхушкой треноги, затем оба наклонились над надгробной плитой. А потом Попрыгун резко выпрямился, отступил на два шага и, протянув руки вперед, негромко скомандовал:

— Ну — раз, два, взяли!

И сильно дернул руками за что-то, напоминавшее цепь. Раздался скрежет, плита дрогнула, один ее край приподнялся. Прилизанный поспешил на помощь, чем-то поддел, и плита со скрежетом съехала вбок. Попрыгун опустил руки с цепью, и оба принялись переносить свои приспособления к другому концу бетонной плиты. Тот конец надгробия находился в глубокой тени ели, так что его невозможно было разглядеть юным наблюдателям. Тут Хабр, с напряжением наблюдавший за злоумышленниками вместе со своими молодыми хозяевами, внезапно насторожился и, беспокойно оглянувшись, чутко повел носом. На этот раз хозяева не заметили его волнения. Все их внимание было поглощено действиями злоумышленников. Гробокопатели трудились в поте лица. Они поддевали надгробную плиту то с одного конца, то с другого, и все это сопровождалось очень неприятными звуками — сопеньем и пыхтеньем преступников и отвратительным скрежетом плиты. Вот вроде бы они совсем сдвинули плиту.

Прилизанный отер пот со лба и схватился за лопату. Рыжий все никак не мог отдышаться. Вытерев отекающее потом лицо, он взял в руки не лопату, а опять свою треногу.

— Брось лопату, — вполголоса распорядился Попрыгун. — Давай сразу и вторую отвалим. Будем сразу по две обрабатывать.

— Тяжело ведь! — запротестовал Прилизанный.

— Делай, как велят. Без разговоров!

И преступники перешли к соседней могиле. Перенесли свое приспособление и тем же манером принялись отодвигать могильную плиту. Опять раздавались сопенье и пыхтенье людей и скрежет бетонной плиты. Вот вскрыли и вторую могилу. И тогда оба схватились за лопаты. Копали слаженно, отбрасывая далеко в сторону вырытый песок.

— Что-то есть! — вдруг приглушенно воскликнул Прилизанный.

Яночка с Павликом даже подскочили под своим кустом. Попрыгун вылетел из другой могилы, словно его подбросило неведомой силой. С разбегу свалился он на Прилизанного, и оба принялись руками разгребать землю, позабыв обо всем на свете. Хабр тоже вскочил с места под своим кустом и беспокойно завертелся, то обращаясь носом в сторону гробокопателей, то глядя куда-то назад. Интенсивно нюхал воздух и волновался все больше.

— Дурень! — разочарованно проговорил Попрыгун. — Это же корень дерева. Соображай, здесь их полно. Давай рой дальше.

И преступники вновь взялись за лопаты. Стоя на четвереньках под своим кустом, Яночка и Павлик не спускали глаз с мелькающих лопат. Вот несколько замедлилось мельканье лопаты Прилизанного, вот прекратилось совсем, вот Прилизанный целиком скрылся в могильной яме. Видимо, копался там уже без помощи лопаты, наконец вылез и заявил начальству:

— Докопался до покойника. Ну что, принимаемся за следующую?

Молча взялся Попрыгун за свои хитрые приспособления. Брякнуло железо, поднапряглись копатели, и очередная надгробная плита со скрежетом начала приподниматься. Сопел Прилизанный, Попрыгун громко, хрипло отдувался. И такой они подняли шум, что Павлик и Яночка могли уже пошевелиться и немного размять затекшие руки и ноги. И даже потихоньку переговариваться, ибо все вокруг заглушали звуки напряженной работы — громыханье инструментов, скрежет передвигаемой бетонной плиты, подаваемые Попрыгуном напарнику команды.

— Это как же понимать? — ворчал под кустом Павлик. — Ведь собирались же работать понемногу, короткими вылазками, одна могила — и смываться! А тут...

Яночку тоже встревожили действия преступника. А главное, раз изменили планы в этом отношении, могли внести коррективы и в дальнейшие свои действия. А они с Павликом не знают, какие именно коррективы. А вдруг решили за один раз обработать все семнадцать могил?

— Ну тогда же они наверняка найдут! — волновался Павлик.

— Если все разроют — наверняка найдут, — уныло подтвердила Яночка.

А Хабр меж тем все больше нервничал. Он уже не мог лежать спокойно, вскакивал, садился, опять вскакивал. Наконец Яночка обратила на него внимание и сразу поняла, что происходит нечто экстраординарное, причем недалеко от них, где-то сзади. И тем не менее девочка не могла переключиться на эту новую опасность, слишком уж важные вещи происходили на кладбище. Прилизанный раскапывал уже третью могилу, а Рыжий примеривался со своими причиндалами к четвертой, сложив на надгробии пятой остальные инструменты. Если в таком темпе они станут работать и впредь, могут найти то, что ищут, в любую минуту. Дети пришли в отчаяние. К тому же сообразили, что неудачно выбрали место засады, так как злоумышленники постепенно преградили им путь к дороге. Надо было засесть по другую сторону кладбища.

— Если они сейчас найдут, потащат сразу в машину, я не успею... — стонал Павлик. — Не могу же я бежать за ними и силой отбирать...

— Значит, надо их спугнуть! — прошептала Яночка. — Пусть испугаются и сбежат. Придумай что-нибудь!

— Бросить что-то?

— Дурак! Хабр выскочит!

— А, может, Хабра на них натравить?

— Следующую! — злобно выдохнул Попрыгун.

И эта «следующая» явилась последней каплей.

— Хабр, взять! — не помня себя приказал Павлик.

И тут произошло ужасное. Доведенный до крайности Хабр, уже давно раздираемый противоречивыми чувствами — интересом его хозяев к тому, что делается на кладбище, и извечным охотничьим инстинктом, всегда тихий, молчаливый, неслышный Хабр отмочил такое, чего от него никто не ожидал. Страшно зарычав, он грозно, оглушительно гавкнул!

В мгновение ока поднялось нечто невообразимое. Неистово и яростно фыркнули кусты где-то позади Павлика и Яночки, и земля задрожала от топота тысяч каких-то чудовищ, ринувшихся с ужасающим грохотом и устрашающим храпом сквозь заросли. Эхо понеслось по всему лесу.