— О…а…эээ…

Не могу слова вымолвить. Чувствую, как дрожит подбородок, и по щеке бежит слеза.

— Ну, все, поехали, да? — качает головой Князев. — Ведро принести?

— Нет… — выдавливаю я, шмыгая носом.

Я просто не в состоянии осмыслить это. Он…один! Я выросла в любящей семье. Если бы у меня их не было, я бы наверное закончила жизнь в канаве, потому что совершенно не подготовлена к борьбе. Это не в моей натуре.

А он…

Он все сам…

Своим и упорством, трудом и умом.

Обнимаю его плечи и жалобно мычу. Он смеется, сжимая меня в руках.

— Ты не беременная часом?

— Нет…

Я совершенно точно не беременная.

— А хочешь?

— Князев?! — восклицаю я, отстраняюсь и смотрю ему в лицо. — Что ты имеешь в виду?!

Он лишь улыбается в ответ и стирает слезы с моих щек ладонями.

— Ладно, пошли отсюда. А то на нас уже все смотрят.

Всю дорогу до номера Костя разговаривает по телефону. Голос у него благожелательный, чего нельзя сказать о выражении лица. Если добавить сюда то, что он говорит по-английски, делаю вывод — это звонит противный американец.

Этот человек настолько ужасен, что даже мне умудрился подгадить. Ведь я собиралась забросать своего блондина уточняющими вопросами, но, видимо придется отложить.

Сжимаю свободную князевскую ладонь в своих ладошках и прислоняюсь к его руке всем телом.

Думаю, убаюканная звуком его голоса.

Можно ли любить его еще сильнее?

Можно.

Теперь я смотрю на него совершенно другими глазами. Теперь я им полностью пленена и покорена.

Целую его в районе трицепса, рассуждая сама с собой.

Нравится ли мне его фамилия?

Нравится.

Хочу ли я от него…ребенка?

Хочу двоих.

Он ловит на себе мой задумчивый взгляд и театрально вскидывает брови, продолжая говорить.

Вздыхаю и возвращаюсь к своим мыслям, пока идем по коридору отеля.

Мой любимый босс как слоеный пирог. И в каждом слое разные начинки.

Он общительный на публике и довольно закрытый в частной жизни. Возможно, это некая привычка, выработанная годами. Мне кажется, он привык к бытовому одиночеству. Ведь я и раньше отмечала, что в его окружении нет людей, которых он считал бы друзьями, или которые звонили бы ему просто справиться о здоровье.

Он сам по себе.

Теперь мне многое стало понятнее.

И еще теперь я знаю, что мы вместе. Я не просто женщина, с которой он "трахается без презерватива".

Он хотел бы, чтобы я стала его семьей. Иначе зачем ему планировать наш совместный переезд. В его голове уже все разложено по полочкам.

Я…хотела бы стать его семьей.

Я бы хотела этого больше всего на свете. Больше, чем хотела что-либо в своей жизни.

Ему не нужно тянуть, чтобы попросить меня об этом. Да он, кажется, и не собирается "просить". Он уже все решил за нас двоих.

Ну, уж нет, с улыбкой думаю я. Я намерена его помучить, чтобы он не думал, будто я его собственность, хоть это так и есть.

Костя проводит ключ-картой по замку, и мы входим в номер.

Ничего себешечки!

Я даже присвистнула.

Князев повернулся на мой свист и заулыбался. Резко провожу рукой поперек горла, требуя немедленно положить трубку. Он выставляет вперед указательный палец, что я читаю как «одну минуту».

Решаю не терять времени и разуваюсь, оставляя ботинки на пороге.

Вот это номер!

Вау!

Он как вся моя квартира на Молодежке.

По периметру тянутся большие окна. За ними море огней и вечерний город. Супер.

Мне немного непривыйчно. Такое ощущение, что мы у всех на виду, но это вряд ли. Мы все-таки на четырнадцатом этаже.

На шкафу в чехле висит чистая рубашка. Мой босс такой предусмотрительный. Рядом на полу лежит мой рюкзак и консервативная кожаная дорожная сумка. Да уж. Мне определенно не хватает лоска.

Ржу.

Поворачиваюсь и рассматриваю огромную кровать в центре комнаты.

Врубаю телек и попадаю на музыкальный канал, где Фредди Меркьюри просит не останавливать его сейчас, что невероятно точно передает мое собственное положение. Пританцовываю и делаю погромче.

Оборачиваюсь и вижу Князева в дверном проеме. Он стоит, опершись плечом о косяк и сложа на груди руки. Смотрит на меня с интересом и легкой улыбкой.

Шевелю губами, подпевая Фрэдди и трясу попой. Разбегаюсь и плюхаюсь на кровать, разбросав по мягкому матрасу ноги и руки.

Я до невозможности счастлива и разбалованна сейчас.

Перекатываюсь на живот и кладу лицо на ладони, болтая ногами в воздухе.

— Что будем делать? — спрашиваю его, кося под дурочку.

— Снимай-ка платье, — велит он. — Покажу.

— Еще чего! — возмущаюсь я. — Я без лифчика.

— Да что ты говоришь, — скалится КХ.

— Да, — ворчу я и грациозно перекатываюсь на спину. — А знаешь, как Китайцы называют пенис?

Смотрю на его перевернутую фигуру и осторожненько стягиваю с себя трусики. Сажусь и отправляю их ему. Они черные и кружевные. То, что надо. Костя выбрасывает руку и ловит этот крошечный лоскуток на лету.

Я не могу сдержаться и хихикаю, ожидая своего бенефиса. Он тоже это видит и подыгрывает:

— Как?

Только бы не заржать раньше времени.

— Сотрясатель Вселенной, — выдаю я на одном дыхании.

— Ммм…обалдеть, — тянет он и кладет трусики в карман брюк.

— Да, — киваю я, жуя губу. — А еще знаешь как?

— Ну-ка, — благословляет он, стягивая с себя водолазку и отбрасывая ее в сторону.

От этого действа у него растрепались волосы и я просто таю.

— Сосулька… — сообщаю очередную народную мудрость.

— А ты хорошо сделала домашнее задание, — замечает Князев, берясь за пояс брюк.

Скольжу глазами по его широким плечам, крупным выступающим ключицам, четырем кубикам пресса. У него такие сильные руки. Рельефные. По внутренней стороне предплечий тянутся дорожки вен.

Рррр…

— Мы что, даже не поболтаем пять минут? — сетую я. — А прелюдия?

— Ты можешь говорить, я не против.

— Да? — радуюсь, наблюдая за его ловкими пальцами. — А в Германии знаешь, как называют пенис?