Сейчас я уже давносамодостаточная, целеустремлённая и вполне уверенная в себе женщина, котораядавно не плачет в подушку и живёт не так, как того требуют жизненныестереотипы, а так, как считает нужным.

Я всегда будублагодарна Москве за те силы, которые она мне дала, и за образ сильной ироковой женщины. У меня есть любимый город, семья, творчество и бесконечныеписьма и любовь читателей… Я абсолютно счастлива и знаю, что счастливый всегдапритягивает к себе счастье, а несчастливый – горе. Эту истину не раз доказаламне моя Москва. Ведь именно в ней я стала писать, потому что мной было слишкоммного пережито, продумано и прочувствовано. И всё‑таки нет ничего лучше,как сидеть в своём кабинете, закутавшись в цветастый плед, писать роман,общаться со своей героиней и, делая глоток кофе, крутиться в кресле и смотретьв большое окно кабинета, через которое видна ночная Москва. Я смотрю на еёогни, улыбаюсь и вспоминаю семнадцатилетнюю девчонку, которая шесть сутоктряслась в плацкартном вагоне и расплакалась прямо на перроне, усиленно думая отом, что очень нужно для того, чтобы быть полезной этому городу. Теперь я знаю,что нужно слишком много работать, иметь необыкновенную веру в себя,вольнолюбивую душу, жить с открытым миру сердцем и программировать себя науспех. А главное, нужно верить и знать, что мы живём в мире безграничныхвозможностей и этот мир лежит только у наших ног.

Я получаю сотниписем от молодых девчонок, которые спрашивают меня о том, стоит ли ехатьпокорять Москву или лучше не рисковать и поискать своё место в родном городе?Когда я ехала покорять столицу, меня невозможно было остановить. И даже если бывся моя родня перегородила дорогу, я бы всё равно уехала, потому что в тотмомент я никого не слушала, кроме себя.

Я получаю письматакже от девушек‑провинциалок, которые попробовали покорить столицу и, ненайдя в ней места под солнцем, вернулись обратно.

У этих девушек ещёсвежи воспоминания о том, как неделями приходилось питаться одной картошкой вмундире и на звонки родителей, уговаривающих вернуться обратно, врать, что уних всё хорошо и что они ни в чём не нуждаются. Вечно голодные обмороки,депрессия, стрессы, неврастения…

Одну моючитательницу девушку‑провинциалку, которая несколько месяцев провела вМоскве, остановили стражи порядка и за отсутствие регистрации определили в«обезьянник». Она с нескрываемым ужасом рассказывала мне о том, как хамоватыестражи порядка в «обезьянниках» глумятся над перепуганными приезжими.Издеваются, не считают за людей, оскорбляют и наслаждаются твоим бесправием.Хотя после пережитого кошмара девушка начала заикаться, её заявление ввышестоящие инстанции об издевательствах людей при исполнении так никто и не рассмотрели уж тем более не разобрался в случившемся. Нет регистрации – нет человека инет проблем. Девушке посоветовали подать заявление по месту жительства, а живётона в Архангельской области.

Общение смосковскими сотрудниками милиции – дело рискованное, ведь многие, кто называетсебя стражами порядка, сами чинят беззаконие. Поэтому ни в коем случае непровоцируйте их на какие‑нибудь «подвиги». Провинциалы тяжело привыкают ктому, что сотрудников милиции здесь намного больше, чем в их родных городах.Особенно их много там, где скапливается мощный поток людей. Одна моячитательница гуляла по Красной площади вместе со своим молодым человеком. Когдаеё остановили сотрудники милиции, она пришла в состояние шока, ведь они оба неотносились к лицам кавказской национальности и не несли большие баулы,напиханные взрывчаткой. Девушка заговорила о правах человека, но настойчивыймилиционер прицепился к документам и сказал, что у неё неправильнаярегистрация. Стал вызывать машину, чтобы везти их в отделение, но за двестидолларов на двоих пообещал всё уладить. «Крохоборы!» – возмущается девушка,которой постоянно приходилось платить за пребывание в столице. С божьей помощьюнормальное заявление о регистрации было подписано. Через неделю нужно былоявиться за документами. При этом не выдали никакой справки, что документынаходятся в процессе изготовления. Поэтому девушка, попадая в руки милиции,платила снова и снова. Однажды у входа в метро к ней подошёл сотрудник милиции,на форме у которого не было жетона или, проще говоря, бляхи с персональнымномером. Услышав невнятно прозвучавшую фамилию и звание милиционера, девушказаметно насторожилась и поняла, что сейчас последуют неправомерные действияданного сотрудника. Она стала требовать, чтобы к ней подошёл другой сотрудникмилиции, потому что знала: многие мелкие милицейские чиновники не имеют правазарабатывать на приезжих и, скорее всего, это оборотень в погонах. Доставлисток бумаги и ручку, девушка попросила предъявить удостоверение и сказала,что хочет записать данные милиционера. Когда тот настороженно поинтересовался,зачем ей это, она прямым текстом заявила о том, что хочет позвонить в отделениеи поинтересоваться его личностью и тем, какими правами он обладает. Типчикотпустил девушку с миром, но ведь всё могло закончиться довольно плачевно.

Многиепровинциалки умело маскируются под коренных жителей, учатся московскому говору,изучают город и одеваются как можно интеллигентнее. У них в руках газеты иликниги. Не помешают очки. Всё это создаёт самое положительное впечатление.

Многим моимчитательницам страшно вспоминать, как было тяжело найти приличную работу.Несмотря на то что они подходили по всем параметрам, как только говорили, чтоне имеют московской прописки, им сразу, под любым предлогом, вежливоотказывали. Они до сих пор не понимают, какая разница – есть московскаяпрописка или нет, ведь от этого их диплом и профессиональные качества не хуже,а московскую прописку, в конце концов, можно купить. Они считают это жуткойдискриминацией. А ещё они не могут понять, почему провинциалам, устроившимся наработу в Москве, платят меньше, чем те того стоят. Впоследствии, когда многиеуже сами заимели собственный бизнес и стали набирать сотрудников в своикомпании, они первым делом смотрят на деловые качества тех, кто хочетустроиться, а прописка – дело наживное, если в ней есть необходимость, конечно.

Проживание вбольшом городе для провинциалов всегда связано с соблазнами и неожиданнымитратами. Многие покорительницы столицы жалуются, что деньги уплывают внеизвестном направлении, и они попадают в ситуацию полнейшего безденежья.Многие начинают занимать деньги и живут в долг. Одна моя читательница,оставшись без денег, продала все свои ювелирные украшения, а затем, втайне отхозяев квартиры, начала распродавать нехитрое имущество комнаты, которуюснимала. Это была посуда, фарфоровые фигурки, часы, техника, старые книги идаже иконы. Конечно, девушка не получила больших денег, но, чтобы пожитьнекоторое время, ей хватило. Только вот когда об этом узнали хозяева, они тут жепозвонили в милицию и посадили девушку за решётку.

Другая мояпочитательница, тоже покорительница столицы, придумала другой способ добыванияденег и стала сдавать донорскую кровь. Она сдавала на клетки крови и на плазму.За плазму платят больше. А ещё девушка расклеивала объявления около центровпереливания крови и обращалась к родственникам больных людей. Когда этополучалось, ей удавалось заработать в два раза больше. Она считала свой способобогащения благородным, ведь сданная кровь помогала кому‑то выжить. Чембольше девушка ударялась в подобные заработки, тем больше чувствовала себянехорошо. Была слаба, падала в обморок и, не успев толком отлежаться, вновь шласдавать кровь. В результате она заработала истощение, загремела в больницу и,совершенно обессиленная, вернулась домой.