– Меня должны отстрелять, – сказал Игорь очень серьезно. – Обязательно должны. Я надеюсь, что кто-нибудь – тот, кому это положено – когда-нибудь отстреляет меня, положит конец этой мудацкой истории, и мне не придется убивать себя самому. Я уже пытался сделать это один раз – не получилось. Но пока рано. Рано. Дело не сделано, я не должен дать убить себя раньше времени. Я хочу, чтобы креаторы – неважно, бедолаги они или негодяи – сегодня собрались в одном месте. И я приду туда, чтобы посмотреть им в глаза. Их много – я один. И только судьба рассудит, кому суждено победить…

– Последняя фраза не удалась, – сказала Мила. – Безобразная фраза. Банальный набор слов из дешевого третьесортного романчика. Если выживешь, придется тебе брать у меня уроки русской речи.

– Да ты хоть один свой рассказ издай! – огрызнулся Гоша. – Тоже мне, Татьяна Толстая нашлась!..

* * *

Первую ловушку обнаружили уже через пять минут. Синий тонкий луч полоснул по спине жука, неторопливо трусившего впереди. Запахло каленым металлом, жук обиженно загудел и бросился назад, к ногам хозяина.

– Обожгло бедную зверюшку, – сказал Гоша. – А нас с тобой, Милка, и вовсе поджарит.

– Только здесь, или в реальности тоже?

– Здесь – поджарит точно. А там… там тоже что-нибудь случится. Например, отслоение сетчатки или кровоизлияние в мозг. Ловушки – это компьютерные программы. Но поскольку мы – люди, то ощутим их действие как боль. Невыносимую, парализующую боль. Или даже как смерть, если ее, конечно, можно ощутить.

– Может, не стоит идти дальше?

– Стоит. Именно сегодня, именно сейчас. Не ждать. Поймать момент, когда креаторы еще не знают о существовании аттрактива. Во второй раз они поймут, в чем дело, и такой возможности не дадут.

– А что с ловушкой?

– Сейчас что-нибудь придумаем. Не впервой.

В руке Гоши появился длинный сучковатый посох, увенчанный драгоценным камнем весом в пару килограммов.

– Магический посох, выполнен из редких пород дерева, – сказал Гоша. – Освящен в желчи горного дракона Локхардидзе, искупан в молоке дикого коня… пардон, кобылицы. Топаз натуральный… насколько тут вообще что-то может быть натуральным. – Он критически оглядел себя. – Ты не находишь, что чего-то не достает?

– Смирительной рубашки.

– Балахон хороший нужен, – решил Гоша. – И шапка подходящая.

Он стукнул посохом, и плечи его облек синий блестящий плащ с вышитыми серебристыми звездами. На голове появилась высокая митра.

– Так лучше? – спросил он.

– Совсем плохо. Хуже не бывает.

– Ты права, – согласился Гоша и все тут же исчезло – и плащ, и колпак, и жезл. – Не тот инвентарь. Вся атрибутика из фэнтези – магия, колдовство и прочее – полная фигня. Не сработает. Нам, материалистам, подобает научная фантастика. И спецэффекты на уровне Голливуда.

Он извлек из-за пазухи ноутбук, уселся по-турецки на пол и забегал пальцами по клавишам, с прищуром вглядываясь в экран.

Воздух задрожал, загудел, на стенах появились толстые разноцветные кабели – извиваясь, как песчаные змеи, они поползли вглубь коридора, выстраиваясь в сложную, по-своему красивую трехмерную конструкцию.

– Это оптоволоконное устройство для обезвреживания ловушек, – пояснил Игорь. – Новая технология, можно даже сказать, ультрановейшая. Изобретена мной одну минуту назад.

– Ты и в этом разбираешься?

– Нет, – признался Гоша. – В этом я абсолютно по нулям. Но это не имеет значения – главное, чтобы все сработало.

– Думаешь, сработает?

– Не думаю, чувствую! – Игорь блеснул глазами. – Чувствую, Милка, и верю. Сейчас и ты поверишь. Ну, приступаем к обезвреживанию. На какую кнопку нажимать?

Он сунул Миле под нос пульт. Ящичек, не имеющий на своей поверхности ничего, кроме пяти разноцветных кнопок.

– Откуда я знаю, на какую?

– Это знаешь только ты, моя ненаглядная, – торжественно сказал Игорь. – Я специально так задумал. Нажимай, но только на правильную, иначе все здесь взорвется к чертям собачьим.

– Я не буду! – пискнула Милка. – Ты с ума сошел!

– Не нажмешь – тоже взорвемся. Осталось десять секунд. Нет, уже восемь. Шесть! – на ящичке появился таймер, отсчитывающий ярко-рубиновые цифры. – Жми скорее!

– … … …! – выкрикнула Мила и вдавила палец в первую попавшуюся кнопку.

В глубине тоннеля, там, где пряталась ловушка, немедленно пошла реакция. Стены вспыхнули синим светом, по кабелям побежали снопы разлетающихся бенгальских огней. Громыхнуло, тряхнуло, с потолка посыпались мелкие камешки. Сизый дым заволок коридор, потянуло резким запахом окалины. Полыхнула яркая вспышка, заставив Милу зажмуриться. И все стихло.

– Вот и все, – сказал Гоша. – Молодец, Мила, выбрала правильную кнопку. Не понимаю только, зачем нужно было кричать «… … …!» Сие трехэтажное выражение как-то не подобает благовоспитанной девушке.

– Все-таки ты ненормальный, – констатировала Мила. – А если бы я нажала другую кнопку?

– Все было бы так же.

– То есть все кнопки были правильными?

– Нет, только одна.

– Только одна – любая, та, которую я нажму первой?

– Ага. Ты догадливая девочка.

– Ну как же тут не крикнуть «… … …!», – в сердцах сказала Мила. – Еще не такое закричишь! Ты издеваешься надо мной. Ну да, конечно, ты же здесь всемогущий творец, почему бы не выставить меня дурой, ткнуть носом в пыль – знай, мол, мелкая тварь, свое место.

– Это было необходимо.

– Что?!

– Пульт. И то, чтобы кнопку выбрала именно ты.

– Какой в этом смысл?

– Все, что мы видим здесь – это условность, – сказал Гоша. – Конечно, все тут имеет физическую основу, в том числе и ловушка: электронная программа фиксирует в канале сигнал, идентифицирует его как не имеющий допуска и уничтожает. Технологии развиваются, кабельные сети сменил Радионет. И способности креатора – в сущности, всего лишь следующий технологический шаг: я могу воспринимать электронную информацию при помощи собственных органов чувств. Я человек, поэтому, само собой, перевожу хаос сигналов в упорядоченные виртуальные образы – зрительные, слуховые, осязательные, понятные мне и тебе. Я превращаю все в набор условностей. Что я могу противопоставить условности-ловушке? Только свою собственную условность. Я не знаю, как это все срабатывает на электронном уровне, да это и не важно для меня. Я не анализирую – только чувствую, сработает или нет. Условность против условности. Ритуал против ритуала. Плюс моя интуиция. Именно так.

– Я только что была частью ритуала?

– Да. И очень славной частью. – Игорь улыбнулся.