– Позови свою мать. Мне надо с ней серьёзно поговорить, – сказал он, даже не поздоровавшись с Генри. – Мило продолжает красть. Он отрицает, но Билана всё видела. – Мужчина открыл заднюю дверцу и высадил из детского кресла маленькую девочку.

На девочке были толстые полосатые колготы, короткая красная юбка и пуховая куртка в цветочек. Она радостно поглядела на Генри. Это была Эми, его четырёхлетняя сестра, с которой мне уже довелось познакомиться в её сладких пёстрых снах – мы с Генри иногда там встречались.

За ней из машины выбрался мальчик, и я тут же поняла, что это его младший брат – он выглядел как миниатюрная копия Генри. Те же вихры, торчащие во все стороны, и такие же яркие светящиеся серые глаза.

Но расслабленным и спокойным, как его старший брат, Мило вовсе не выглядел. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Ничего я не брал, – сказал он Генри и выпятил нижнюю губу. – Врёт она всё, ей только и нужно, что показать, какой я плохой. Может, она сама её и взяла. Ай!

Его отец (во всяком случае, так можно было предположить) схватил его за шкирку и держал, как непослушного котёнка. Эми открыла калитку и поскакала к нам.

– Я ничего не краду, – сказала она и с интересом поглядела на меня. – Мило тоже. А ты?

Ну, может, глупую охотничью шляпу когда-то. Но больше ничего.

Генри застонал:

– Что там вообще укра… э-э-э… пропало?

– Табакерка в стиле рококо, которая осталась от твоего деда Генри. Из коллекции Джей-Пи Моргана[11]. Это уже не шутки и не мальчишеская выходка. Зови сейчас же свою мать. – Отец протолкнул Мило через калитку. – Так дальше продолжаться не может!

– Мама… не дома, – сказал Генри. – Отпусти его!

Тут лишь открылась дверца со стороны водительского сиденья, и из машины вышла женщина.

– Эта коробочка таки стоит очень дорого, – сказала она с характерным восточным акцентом.

До этого момента я, как мышка, затаилась на лестнице и желала лишь одного: превратиться в невидимку.

Это у меня практически получилось, потому что, кроме Эми, никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Но, едва увидев эту женщину, я сразу же забыла о своей невидимости. Я запыхтела. Или захрипела. Или и то и другое вместе.

Это была Би! Русалка из джакузи. Как и во сне, выглядела она просто сногсшибательно. На ней была шуба. Мне показалось, что она стоила жизни какому-то ягуару и, значит, противоречила всем законам сохранения вымирающих видов. И моим принципам чести. Я чувствовала практически личную обиду.

Шуба из шкуры ягуара? Она это серьёзно? Более яркий символ и придумать сложно.

Запыхтев, я переключила внимание отца Генри на себя.

– Кто это у нас тут? Это и есть твоя маленькая подруга, Генри?

– Маленькая бывшая подруга, – поправила я.

– Говорю тебе, отпусти его сейчас же! – Генри грозно нахмурился.

В три прыжка он оказался возле Мило и освободил его из отцовского плена, но потом сам схватил брата за шиворот.

– Ай! – воскликнул Мило. – Я правда-правда ничего не сделал.

– Точно, – пискнула Эми, присевшая на свою машинку и оглядывавшая нас по очереди огромными глазами. – А вот я не добежала до горшка, и Билана меня отругала.

Глубоко вздохнув, Генри отпустил брата, и Мило облегчённо почесал затылок.

Отец улыбнулся мне, показав все свои ослепительно-белые зубы, протянул мне руку и сказал:

– Рон Харпер.

– Э-э-э… Лив Зильбер, – растерянно пробормотала я, а он крепко пожал мне руку.

– Рад познакомиться, маленькая бывшая подруга. – Рон Гарпер подмигнул мне.

О нет! Он что, заигрывает со мной?

Я поспешно отдёрнула руку, будто от огня.

– Рональд! Коробочка! – напомнила ему Би, возвышавшаяся над дверцей машины, словно над джакузи.

– Точно. – Взгляд отца Генри снова устремился на Мило, который уже был на полдороге к двери. – На сей раз для тебя это кончится плохо. И вообще – ты очень меня разочаровал.

– Это взаимно, – ответил брат Генри и отступил ещё на пару шагов назад, чуть не натолкнувшись на меня.

– Мы могли бы заявить в полицию, – сказала Би и вытащила мобильный телефон. – Или мы сами обыщем твои вещи.

Я заметила, как рука Мило скользнула в карман куртки, и мне стало ясно, что там прячется злосчастная табакерка. Его лицо я видела лишь сбоку, но на нём читалось такое сильнейшее чувство вины, будто он вот-вот совершит роковое признание. Мне было его очень жаль.

– Мило! Мне всё равно, что ты там стащил, просто отдай обратно, и всё, – сказал Генри.

Вид у него вдруг стал ужасно уставшим.

– Нет у меня этой дурацкой табакерки, – сказал Мило.

При этом он вытащил руку из кармана куртки, крепко сжимая что-то в кулаке. Руку он держал за спиной. Более прозрачных намёков и быть не могло. Я бы на его месте уже давно попыталась избавиться от этой штуки. Может, просто незаметно выбросила бы её в какую-нибудь клумбу. Но сейчас было уже слишком поздно.

– Ну ладно, уже темнеет, – решительно сказала я. – Мне пора, а то мама будет руга… Ой, поглядите! Что это там? Белочка?

И пока все смотрели туда, куда я указала, а Эми кричала: «Где? Где?», я схватила кулак Мило, и спрятанный в нём предмет скользнул мне в руку.

Меня сильно удивило, что дешёвый трюк с белочкой так отлично сработал. Мило как ни в чём не бывало продолжал держать руку за спиной.

– Не вижу белочки! – сказала Эми.

– Уже убежала, – с сожалением ответила я.

– Терпеть не могу белок! – сказала Би.

Да, несложно догадаться. Ведь, чтобы сшить шубу, их понадобятся сотни.

– У нас в Болгарии говорят, что в них живёт сам чёрт. Рон! Коробочка! Просто отбери её! И скажи, что запрещаешь ему впредь к нам приезжать. Не могу же я постоянно прятать свои украшения.

– До скорого, Генри! – Подчёркнуто медленно я продефилировала к калитке, опустила руку в карман пальто и снова обернулась.

Отец Генри вздохнул:

– Мило! Отдай табакерку, сейчас же!

– Ну почему ты постоянно веришь только ей, – обиженно сказал Мило. – Я ничего не крал, клянусь! Это всё она! Может, она хотела тайком продать эту коробочку…

– Парниша! – Би постучала длинными ногтями по крыше машины. – Но я же видела это собственными глазами!