На Ладожском озере с начала работы ледовой трассы затонуло 327 машин. Несмотря на это, автомобильный парк Дороги жизни выглядит внушительно. На 1 февраля в нем насчитывается 3624 автомашины. Кроме того, грузы транспортируют 147 тракторов и 960 лошадей. Обслуживает ладожскую военно-автомобильную дорогу 17281 человек.

45-летие встретил советский военачальник, адмирал Гордей Иванович Левченко (1897–1981), участник 1 мировой войны, штурма Зимнего дворца, гражданской и Великой Отечественной войн, заместитель наркома ВМФ, ставший затем заместителем главкома ВМФ.

20-летие встретила санинструктор 2-го батальона 514-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии Приморской армии Северо-Кавказского фронта старший сержант Мария Карповна Байда (1922–2002). В Красной Армии с 1941 года. В одном из боёв за Севастополь в мае 1942 года освободила из плена советского командира и нескольких бойцов, уничтожив 15 фашистов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 года ей присвоено звание Героя Советского Союза. 12 июля 1942 года, будучи тяжелораненой, попала в плен, прошла концлагеря, но держалась мужественно и стойко. После войны жила в городе-герое Севастополе, избиралась депутатом городского совета.

1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием П.А. Белова вышел на подступы к Вязьме.

Взвод лыжников под командованием Гайдука устроил засаду у деревни Ивково. Подпустив отступающий немецкий обоз на 70 метров, лыжники открыли огонь из станкового пулемёта и автоматов и перебили больше 100 вражеских солдат.

Группа разведчиков части командира Терентьева атаковала отступавшую немецкую роту. Противник бежал, оставив на поле боя 30 убитых и двух тяжело раненых солдат.

Связист Бажанов под пулемётным и миномётным огнём противника исправлял линию связи. В решающий момент боя он вместе с пехотой пошёл в атаку и в рукопашной схватке уничтожил 4 фашистов.

15-летие встретил будущий рядовой железнодорожного батальона Михаил Константинович Макарцев, ставший затем советским военачальником, генерал-полковником, Героем Социалистического Труда, начальником Железнодорожных войск Вооруженных Сил СССР.

На территории СССР в городе Бузулук начато формирование Чехословацкого пехотного батальона под командованием Людвига Свободы, будущего президента Чехословакии.

Красноармеец Сукайлович, вооруженный противотанковым ружьем, вступил в единоборство с фашистскими танками. Один немецкий танк он подбил, а другой заставил отступить.

Политрук Настечко вместе с четырьмя красноармейцами ворвался в окопы противника и заколол штыком 3 немецких солдат и одного офицера. Всего отважная пятерка уничтожила 14 гитлеровцев, захватила два ручных пулемета и несколько винтовок.

Даже правоверный нацист, министр оккупированных восточных территорий Розенберг, не замеченный в гуманном отношении к недочеловекам, особенно к русским, написал начальнику штаба Кейтелю большое письмо с протестом по поводу обращения с русскими военнопленными: «Судьба русских военнопленных в Германии есть трагедия величайшего масштаба. Из 3 миллионов 600 тысяч пленных лишь несколько сот тысяч еще работоспособны. Большинство из них истощены до предела или погибли из-за ужасной погоды… В большинстве случаев лагерное начальство (еще на советской территории. – Ред.) запрещало передачу продовольствия заключенным… Во многих случаях, когда военнопленные не могли дальше двигаться от голода и истощения, их пристреливали на глазах потрясенных местных жителей, а трупы оставляли на дороге. Во многих лагерях пленные содержались под открытым небом. Ни в дождь, ни в снег им не предоставляли укрытия… И, наконец, следует упомянуть о расстрелах военнопленных. При этом полностью игнорировались какие-либо политические соображения. Так, во многих лагерях расстреливали, к примеру, всех «азиатов»…»

Еще раз о трагической судьбе сибирских дивизий. Часть из них была направлена под Ленинград, на один из самых слабых участков, и сразу брошена в наступление. Участник тех боев П.С.Брызгалов вспоминал:

«Это было не наступление, а истребление измученных длительным маршем солдат и командиров. К 12 часам дня от дивизии осталось около 500 человек. Помню хорошо, как командир дивизии, после того как ему позвонили сверху и сказали, что если он не возьмет Старую Руссу, то будет расстрелян, попрощался со мной (я тогда временно командовал полком) и пошел в бой. Комиссара вскоре провезли мимо КП тяжело раненным, а о судьбе командира я ничего не мог узнать. Артиллерия подошла к месту боя, когда дивизия перестала существовать. Вводили ее в бой полками, поочередно, в одном направлении. Глупее и хуже этого вряд ли можно было придумать. Горы трупов – результат этого наступления. И гнали солдат в бой без артиллерии, авиации и танков, без тщательной подготовки – по приказу Сталина, который вину за все поражения свалил на других».