Не поднимаясь с подушки, Джил покачала головой.

— Тебе нужно поспать. Элис справится. Она знает, что делать. Кроме того, я уеду отсюда, как только мне разрешат.

— Может, лучше побыть здесь денек? — сказала Дебора сестре.

— Это не входит в мою страховку.

— Знаю, но я заплачу.

— Ни за что, — твердо возразила Джил. — Я приехала сюда только потому, что ехать было недалеко и я была напугана. Чем дольше я здесь пробуду, тем больше людей узнает, почему я здесь. Если бы тебе не позвонила Грейс, то обязательно сообщил бы кто-то из медсестер. В этом городе ничего нельзя скрыть от человека с фамилией Барр.

Скользнув взглядом по ширме, отделяющей ее часть палаты, она вздохнула.

У края ширмы стоял Майкл Барр. Он был в помятой одежде, скорее всего опять спал в кресле в своем кабинете. Глаза покраснели, а подбородок был покрыт щетиной.

Как врач, наблюдающий больных, он имел полное право заглянуть в карту пациента, поэтому Майкл открыл карту Джил. Закончив читать, он испуганно посмотрел на нее.

— Почему я должен узнавать об этом от посторонних? — Когда Джил не ответила, Майкл повернулся к Деборе. — Ты знала об этом? Поэтому постоянно несла чепуху вроде: «Поговори с Джил»?

— Это не чепуха, — сказала Дебора.

— Дай-ка я угадаю. — Он повернулся к Джил. — У тебя есть парень, и ты забыла кое-чем воспользоваться?

— Не угадал, — спокойно ответила Джил.

— Значит, ты носишь чужого ребенка? Суррогатная мать? Хочешь заработать денег для своей кондитерской?

— Пожалуйста, папа, — произнесла Дебора, но Джил заговорила более уверенно.

— Опять не угадал. Я заплатила, чтобы получить этого ребенка, и воспользовалась собственной яйцеклеткой, а это значит, что этот ребенок — твой биологический внук.

— Ты обратилась в банк спермы? Значит, ты не знаешь, кто отец.

— Я знаю все, кроме имени. Мне известны его возраст, состояние здоровья, образование, профессия, внешность. Я также знаю, что у него уже есть здоровые дети.

Грейс вдруг удивленно распахнула глаза.

— А это ты откуда знаешь?

— Разве это касается кого-то кроме Джил? — спросила Дебора, но Джил опять не обратила на нее внимания.

— Я знаю двоих его детей, потому что их матери воспользовались тем же донором. Именно поэтому я и пошла туда одна — хотела увидеть кого-то из единокровных братьев или сестер. Я поговорила с двумя женщинами. Они поддерживают связь друг с другом. Они видятся, словно одна большая семья. Их дети встречаются несколько раз в год.

— Это удивительно, — задохнулась Грейс, на которую это явно произвело большое впечатление. — А дети похожи друг на друга?

— Нет. Это два мальчика. Один похож на свою мать. Но у них одинаковые характеры. Оба любят играть машинками и складывать конструктор.

Майкл фыркнул.

— Разве не все мальчики это любят?

Дебора уже хотела возразить, но Грейс сказала:

— Дедушка, ты не понимаешь главного.

— Еще они очень разговорчивые. Любят заниматься спортом и творчеством, — продолжала Джил. — Их отец учился в Гарварде. Разве тебе это не нравится? Он учился в Гарварде, занимался греблей, а сейчас пишет книги для детей.

— Которые скорее всего никто не читает, — сказал Майкл.

У Джил и на это был ответ.

— Все его книги в списке бестселлеров, и часть своего дохода он перечисляет в детские онкологические центры. Как тебе может не нравиться такой парень? Видишь, папа? Я специально выбирала такого человека, который понравился бы тебе.

— Твоя мама была бы вне себя, — заметил Майкл голосом, полным сарказма.

Упоминание о Рут разрушило уверенность Джил. Из ее глаз брызнули слезы.

— Она была бы вне себя. Вне себя от радости. Потому что я счастлива, и потому что она знала, что из меня выйдет хорошая мать. — Майкл повернулся, собираясь уходить, и она заговорила громче. — Мама не удивилась бы так, как ты, потому что знала бы об этом с самого начала.

Майкла уже не было в палате.

Дебора наклонилась к сестре.

— Мама была бы вне себя от радости, ты совершенно права, и вне себя от злости на него. — Она посмотрела на Грейс. — Мне нужно поговорить с дедушкой. Побудешь с Джил?

— Не говори с ним, — приказала Джил. — Это бессмысленно. Он не передумает.

— Возможно, но знаешь, пора с этим покончить раз и навсегда.

— Доктор Монро? — позвала медсестра, отодвинув ширму.

Дилан стоял за ней и, сунув два пальца за очки, тер глаз.

— Это был дедушка? — спросил мальчик, прежде чем увидел всех остальных в палате. — А что случилось с тетей Джил?

Дебора притянула его к себе и прошептала:

— У нее будет ребенок.

С этой тайной пора было кончать.

— Сейчас?

— Нет, но она почувствовала себя плохо, поэтому приехала сюда, чтобы удостовериться, что все в порядке.

Закрыв глаз, который тер, — левый, здоровый, заметила Дебора, — Дилан посмотрел на нее:

— Поэтому приходил дедушка?

— Да.

— Поэтому он злится?

— Он не злится. Просто беспокоится.

Опять прижав пальцы к левому глазу, мальчик одними губами сказал что-то, чего Дебора не смогла разобрать.

— Что?

Он скороговоркой попросил:

— Не рассказывай ему о моем глазе.

— А что с твоим глазом? — спросила она и вдруг поняла: он слишком часто моргал. Слишком часто тер его. С тяжелым сердцем Дебора взяла сына за плечи и посмотрела прямо в глаза. — Что у тебя с глазом?

— Очень болит, — сказал Дилан с несчастным видом. — Так же, как болел правый.

Все что могла сделать Дебора, это сдержаться и не заплакать.

— На свет больно смотреть? — Он кивнул. — С каких пор, дорогой?

— Не знаю. Я не мог ничего сказать, потому что у вас с Грейс проблемы и мне нужно видеться с папой на выходных.

Дебора притянула его к себе.

— Ты будешь видеться с папой, — сказала она и встретилась взглядом с Грейс поверх его головы. — Поможешь тете Джил?

Грейс, похоже, разрывалась между злостью и беспокойством.

— Я же привезла ее сюда. Куда ты идешь?

— Поговорить с доктором Броуди.

— Не-е-ет, мама! — заплакал Дилан.

Но Дебора давно подозревала о существовании этой проблемы. Глубоко в душе она догадывалась о ней, но старалась не обращать внимания. И все это время Дилан знал о том, что происходит, и никому не говорил.