Она начала издавать негромкие сдавленные звуки, и я вошёл глубоко в неё своим твердым и длинным языком. Она застыла, и её негромкие звуки переросли в низкий животный стон, в то время как она сжала бедра и ещё больше смочила мой язык. Она давно уже оставила все запреты.

Оргазм начал разрывать её тело, и, похоже, удивил её. Несколько мгновений назад, она прижималась своей попой к моему лицу, желая большего, и вот она уже содрогалась и брыкалась, как дикая лошадь.

Я не отпускал её, продолжая упорствовать до самого конца. Я не собирался останавливаться на одном оргазме, я был готов пойти ещё дальше. И она продолжала кончать, снова и снова, а я посасывал и облизывал её, пока она не рухнула в воду, которая расплескалась вокруг неё мерцающими фиолетовыми и белыми искрами. Сейчас она больше, чем когда-либо, была похожа на фею.

Я смотрел на неё, лежащую там, её спина быстро вздымалась и опускалась, пальцы распластались по белому мху.

И вот теперь голодным был уже я.

Я нагнулся, перевернул её и приподнял на несколько сантиметров так, чтобы она оказалась над сверкающей водой, и раздвинул её ноги. Ее вагина выглядела ярко-розовой в сиянии пещеры, и она была всё ещё влажная после моего рта. Я навис над ней, накрыв её своим телом.

— Привет, — сказала она мне тихим голосом, и так нежно провела руками по моим плечам, что я оказался тронут.

Её большие глаза смотрели в самую глубь меня.

— Привет, — ответил я.

Я не был любителем нежностей и разговоров в постели, я был каким угодно, только не мягким. Но мне показалось, что будет грубостью не ответить ей.

— Я собираюсь оттрахать тебя до потери пульса.

Она улыбнулась, прикусила губу, приподняла бедра и обхватила меня ногами за талию.

— Хорошо.

Я вошёл в неё, издав низкий стон. Она была такой теплой. Такой нежной. Словно бархат. Она сжала мой член своими бёдрами так, словно испытывала ненасытный голод, словно не хотела меня отпускать, и я надеялся, что так и будет. Затем она подалась бедрами вниз, желая, чтобы я погрузился в неё ещё глубже. Она была такой маленькой и такой узкой, и я знал, что мой размер заполнял её всю, но даже при всём при этом она вела себя так, словно ей этого было мало. Что бы я ей ни предлагал, она всё брала и брала.

Она была королевой.

Моей королевой.

Я вошёл в неё так глубоко, как только мог, поцеловал её в шею и вдохнул её запах. Она пахла женщиной. Сладкой, смертной. Как спелые персики на дереве, которые пора было собирать. Внутри она была мягкой, такой мягкой и нежной. Ароматной. Гладкой. Плавной. Прекрасной. Она была в моих руках, на моём члене, и она становилась всё более растрепанной с каждой секундой.

Я отпрянул и заметил, что она уставилась на что-то у меня за спиной с благоговейным трепетом. Я повернул голову и посмотрел наверх. Прямо над нами, на потолке пещеры, находился огромный кристалл, в котором отражались мы с ней. Она смотрела на то, как мы трахаемся. Моё тело было большим и тёмным, а её — бледным и маленьким. Моя задница сжималась, когда я входил в неё, её тёмные волосы рассыпались по белому мху, вода пастельного цвета плескалась вокруг нас.

Это был чёртов рай.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — пробормотал я, снова обратив внимание на кожу её шеи, которую так хотелось целовать. — Тебе нравится смотреть на то, как я тебя трахаю? Посмотри, какая ты маленькая, когда находишься подо мной, посмотри, какая ты дикая. Посмотри, как ты меня принимаешь, словно ты была создана для этого.

Она издала сдавленный крик, а я врезался в неё ещё сильнее.

— Моя королева принимает мой член так, словно она живёт ради этого, — прошептал я, после чего провёл языком вокруг её уха, заставив её задрожать подо мной.

Она схватилась за меня ещё крепче и, повернув голову, посмотрела мне прямо в глаза, в которых боролись желание и решимость. Она облизала мою верхнюю губу и поцеловала меня так, что меня пронзило горячее и острое желание. Бешеное. Дикое.

Мне захотелось потеряться в нём. Я никогда не позволял себе этого ранее. Я всегда контролировал свою жизнь и свой мир, но здесь, внутри неё, всё, чего я хотел, это быть свободным.

Чёрт. Похоже, кристаллы всё ещё влияли на меня. Мысли начали покидать меня. Мне только и надо было, что трахаться, спустив своего зверя с цепи.

Я продолжил врезаться в неё, всё глубже и глубже, желая освободить себя, но при этом поумерить пыл своего члена. Едва ли мне это удалось. Я уже не мог думать. Ничего больше не имело значения, кроме движения моего тела в такт её телу.

Я всосал ртом её сосок и почувствовал, как тот затвердел, коснувшись моего языка, а затем последовали острые укусы моих зубов. По тому, как она вскрикнула, как напрягся её пресс, а бёдра приподнялись, я понял, что она ощутила это своим клитором. Если бы я захотел, я бы мог заставить её кончить таким образом, но оставалось ещё столько всего, что я должен был исследовать.

Я приподнял голову, и языком проложил дорожку по её полным, аппетитным грудям, параллельно разминая их своими пальцами. Я почувствовал острый приступ ярости внутри, осознав, как несправедливо было то, что я не мог коснуться её нежной плоти голыми руками. Но она, кажется, не возражала. Похоже, она снова смотрела поверх меня на наше отражение. Её глаза подёрнулись поволокой и сделались такими пылкими, сосредоточенными и жадными. Я знал, что, наблюдая за тем, как я её трахал, она всё быстрее приближалась к самому краю.

Я чувствовал, как росло напряжение внутри неё по тому, как двигались её бедра и по её прерывистому хриплому дыханию. Она была близка к тому, чтобы кончить. Я хотел оттянуть этот момент, насколько это было возможно, но я также знал, что у нас впереди всё время этого мира.

Я резко вошёл в неё. Из меня вырвался тяжёлый глубокий вздох, который высосал из лёгких весь воздух.

Она ахнула, и ногтями прошлась вниз по моей спине в попытке крепко за неё ухватиться. Я надеялся, что она расцарапала меня до крови. Я надеялся, что отметины, которые она оставила, задержатся на моей спине на некоторое время.

— Ты в моей душе, —