— Закинь голову и открой рот, — снова приказал Раздвоенная Борода.

Она решительно замотала головой.

— Я держу тебя за руки, — спокойно напомнил Раздвоенная Борода.

Не спуская с него глаз, девушка неохотно открыла рот.

— Необходимо проверить твои зубы, может быть, тебе придется работать на ферме.

Он встал.

— Сколько ты за нее хочешь? — спросил он у воина Свейна Синий Зуб.

— Я купил эту рабыню за половину серебряного тарна, — ответил тот, — ты можешь получить ее за целую монету.

Раздвоенная Борода вернул ему серебряный тарн, который получил за Дагмар.

Воин отстегнул ошейник девушки от общей цепи.

Она, не поднимаясь с колен, посмотрела на Раздвоенную Бороду.

— Почему мой джарл купил меня? — спросила она.

— У тебя прекрасные зубы, — ответил Раздвоенная Борода.

— А как будет использовать мой джарл свою рабыню?

— Ты, без сомнения, справишься с кормежкой тарсков, — усмехнулся Ивар.

— Конечно, мой джарл, — сказала новая невольница.

К нашему удивлению, она склонилась перед Иваром и поцеловала его сапог.

Это было сделано грациозно и с любовью.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Пегги Стивенс, — ответила девушка.

Я улыбнулся. Она назвала земное имя.

— Ты с Земли, — сказал я ей.

— Прошло слишком много лет, я уже почти все забыла, — пробормотала она.

— Американка? — поинтересовался я.

— Была американкой до того, как стала рабыней.

— Из какого штата?

— Коннектикут, — вздохнула Пегги.

С начала Войны Роя корабли инопланетян стали вести себя все более дерзко; они без особых проблем похищали земных девушек — золото, за которое они могли получить необходимые материалы, тщательно охранялось на Земле, невозможно было добыть значительное количество драгоценного металла, не привлекая внимания Царствующих Жрецов. В то же время на Земле было полно красивых девушек, которых никто не охранял. Из них получались отличные рабыни, высоко ценившиеся на Горе. Земля даже и не пыталась охранять своих красоток — в результате их целыми партиями продавали на рабских рынках Гора. Я думаю, правительства Земли догадывались о существовании работорговцев; возможно, подозрения падали на страны Ближнего Востока, однако тут сразу возникали проблемы с нефтью — вступать в серьезную конфронтацию не стоило. Что беспокоиться о нескольких красивых девушках, которые, скорее всего, оказались в гареме какого-нибудь богатого шаха? Однако свидетельства показывали, что восточные страны тут ни при чем — уж слишком много исчезало красивых девушек в Соединенных Штатах и Западной Европе; по моим подсчетам, в год на горианских рынках рабынь появлялось не менее сотни земных девушек.

Я не сомневался: многие земные правительства знают, что планета подвергается регулярным набегам инопланетных работорговцев. Они лишь не понимали, по чему инопланетяне не вступают с ними в контакт, что бы договориться о честной торговле. На Земле ничего не знали о власти Царствующих Жрецов, которых — и не без оснований! — так боялись курии. Да и что могли поделать земные правительства? Предупредить свое на селение, что Земля подвергается нападениям инопланетян, обладающих более мощной технологией? Признать, что любой землянин может стать жертвой жестоких захватчиков? Подобные заявления приведут к хаосу, чудовищной панике, в результате могут произойти необратимые катаклизмы. Нет. Гораздо разумнее молчать.

Я не сомневаюсь: очень многие красивые земные девушки именно в эти часы собираются ложиться спать, не подозревая, что за ними уже много дней ведется наблюдение; кто знает, может быть, этой ночью они проснутся, почувствовав веревку у себя на шее и иглу с сильным наркотиком, входящую в руку. И очнутся в трюме корабля инопланетян, прикованные за лодыжку к общей цепи вместе с другими подругами по несчастью.

— Как ты попала на Север? — спросил я рабыню, известную на Земле как мисс Стивене.

— Меня продали в Аре купцу из Коса, — ответила она. — Посадили на корабль вместе с другими рабынями. А потом судно захватили воины Торвальдсленда. С тех пор прошло, если я не ошибаюсь, месяцев восемь.

— Как тебя называл твой последний джарл? — спросил Раздвоенная Борода.

— Баночка с Маслом, — ответила она.

Раздвоенная Борода посмотрел на Гунхильду.

— Как мы будем называть нашу маленькую хорошенькую рабыню? — спросил он.

— Медовый Пряник, — предложила Гунхильда.

— Теперь ты Медовый Пряник, — заявил Раздвоенная Борода.

— Да, мой джарл, — сказала мисс Стивенс.

После этого Раздвоенная Борода вышел из сарая с рабынями. Мы все последовали за ним. Он не стал привязывать Медовый Пряник. Обнаженная девушка в ошейнике и с прямой спиной следовала за ним. Голову она держала высоко поднятой. Ее купили. Оставшиеся в сарае рабыни смотрели на нее с завистью и злостью. Она не обращала на них внимания. Ее выбрали и выкупили. А они остались сидеть на цепи, потому что не нашлось мужчины, который захотел бы стать их владельцем.

Никто и не подозревал, что в этот день на Ярмарке произойдут невероятные события.

После того как мы вышли из сарая, Раздвоенная Борода и его люди вернулись в свою палатку. Когда я в последний раз видел Медовый Пряник, она шагала рядом с Иваром, вцепившись в его руку и положив голову ему на плечо. Однако он со смехом оттолкнул ее к другим девушкам, чтобы она вместе с ними шла за ним на поводке. Вполне довольная жизнью, новая рабыня охотно подчинилась своему господину.

Я смотрел им вслед, пока они не затерялись в толпе.

Ивар Раздвоенная Борода выиграл шесть талмитов — совсем неплохо для одного дня.

Из Медового Пряника получится чудесная маленькая невольница.

Мы все получим удовольствие.

Я оказался на поле, где проводились соревнования по стрельбе из лука, когда услышал объявление.

Я не собирался участвовать в соревновании. В мои намерения входило купить что-нибудь для Раздвоенной Бороды. Уже довольно долго я наслаждался его гостеприимством. Я не мог подарить ему что-нибудь очень дорогое, сравнимое с его дарами, — хозяин, по законам Торвальдсленда, должен дарить своим гостям ценные подарки. Если гость одаривает своего хозяина уж слишком щедро, то это может расцениваться как оскорбление: ведь хозяин дома не содержит гостиницу ради заработка. Хозяин в Торвальдсленде обязан выглядеть более щедрым, чем гость. Вот если бы Раздвоенная Борода приехал ко мне в Порт-Кар, тогда другое дело. По-моему, это вполне разумный обычай — хозяин, одаривая своего гостя, устанавливает тем самым ограничение на стоимость подарков; гость должен постараться сделать так, чтобы его подарки стоили меньше, чем те, что он получил. И тогда все говорят, что этот человек — радушный хозяин. Гость таким образом оказывает хозяину честь. Поэтому я занялся поисками дара для Раздвоенной Бороды, который бы ему понравился.