— Знаешь, я только вот одного не пойму: откуда у нее боеприпасы? Ну, порох там, дробь? Или это всегда запросто в магазине продавалось?

— Может, и продавалось. Не забывай, что среди деревенских охотников много. У каждого второго, если не первого, ружье имеется. Если старухе напрямую и не продают ничего, то уж выменять у какого-нибудь охотника — не велика проблема.

— И все равно страшно, — поежилась Светлана.

— Ты лучше мне вот что, скажи, дурашка, — потрепал ее по носу Сергей. — Ты чего под выстрел-то полезла? Я ж и подумать ничего не успел, а ты тут как тут, мою дробь на себя приняла.

— Да и не знаю даже, — как-то виновато улыбнулась Светлана. — Просто вдруг поняла, что эта ведьма сейчас выстрелит, и тебя у меня больше не будет. А дальше ноги сами понесли…

— Понятно. Значит, это ноги во всем виноваты?

— Ага!

— Глупыш ты мой родной! Ты бы знала, как я себя, дурака, казнил за то, что тебя не послушался, поперся к этой ненормальной. Несу тебя по лесу и понимаю: ближе-то тебя у меня и нет никого. Только Маринка. И тут представил, что тебя не стало…

— И как тебе было в роли вдовца? — подколола мужа Светлана, с жадным вниманием ловящая его слова.

— Просто ужасно, — поморщился Сергей. — Меня аж затрясло. Можешь смеяться, как подумал, что если поздно тебя принесу, ты погибнешь, так припустил, и ходу, ходу. Так и добежал до деревни. До сих пор спина от этой гонки ноет. И ноги тоже.

— Так что, разводиться уже передумал?

— Слушай, ты чего-то путаешь. Никто про развод и не заикался ни разу, — совершенно искренне возмутился Сергей, напрочь забыв вчерашнюю ссору с женой.

— Ну, не заикался, и хорошо, — примирительно заметила она.

— Знаешь, я всю ночь сидел возле тебя, думал. О многом думал. О нас, о том, как мы живем. В общем, я принял одно решение и хочу, чтобы ты о нем знала.

— Какое же?

— Я ухожу с работы. Ты права: ночные смены не для семейного человека. Боюсь, приду как-нибудь домой, а дочка наша уже жениха привела. А я и не заметил, как она выросла.

— И куда пойдешь?

— Для начала дома поработаю за компьютером. Правда, должен предупредить, нам с тобой первое время будет трудно, не без этого.

— Подожди, — мягко остановила мужа Светлана, — ты собираешься сменить профессию, да?

— Ну, можно и так сказать. Ты ж должна помнить: я был неплохим художником, в охранники только из-за стабильности пошел. Как же: зарплата каждый месяц, форма, горячее питание. А внутри все бунтует: не мое это. Не могу больше в цепных псах ходить, рисовать хочу. Без заказов, думаю, не останусь: ребята знакомые то и дело пытаются мне какую-нибудь халтуру подбросить. Если получится, через годик-другой свое дизайнерское бюро открою.

— Ты начни хотя бы, а там посмотришь. А то уже сразу планы Наполеоновские строить начал, — ласково урезонила Светлана мужа.

— Так как же без этого? Чем выше ставишь себе планку, тем круче поднимешься. Даже если до планки и не достанешь в конечном итоге.

— Сереж, я вот только одного не пойму: чтобы ты, наконец, сказал все это, требовалось отправить меня в больницу?

Сергей понурил голову.

— Ладно. Все в порядке. Это я так, по старой памяти на тебя набросилась. И вообще: давай с тобой условимся: больше никаких ссор! Ну, сколько можно друг друга изводить?

— Целиком и полностью поддерживаю. Хотя, боюсь, это нереально. Чтоб мы с тобою и не поцапались из-за какой-нибудь мелочи, это уже фантастика.

— Но все равно попробуем.

— Конечно, — улыбнулся Сергей.

— Слушай, а в милицию ты уже обратился? — вдруг обеспокоилась Светлана.

— Когда бы я успел? Целую ночь у тебя просидел. Сначала ждал, пока прооперируют, а потом пока проснешься. Спасибо вот врачу, разрешил к тебе пройти, не выгнал в коридор.

— А как же девушка эта, которую Прасковья за свою внучку выдает? Ее же надо оттуда вызволить, и чем быстрее, тем лучше. Бр-р, не хотела бы я сейчас оказаться на ее месте. Сережа, ну чего ты сидишь? Давай, иди в милицию, помоги ей.

— Хорошо, — отозвался Сергей, улыбнулся жене, поднялся со стула и отправился к двери, стараясь, чтобы его хромота не сильно бросалась в глаза.

— Сережа! — вдруг окликнула его Светлана. Он обернулся. — Обещай мне, что с тобой все будет в порядке. Пожалуйста!

— Обещаю. Более того — торжественно клянусь. Вот только спасу мир, и вернусь к тебе, лапонька!

Сергей помахал на прощание рукой и исчез. Светлана улыбнулась своим мыслям. Да, кажется, теперь у них действительно все будет хорошо. Потому что по-другому просто и быть не может…

* * *

Утро в семействе Балобановых началось с очередного скандала.

— Почему ты все еще в кровати? Тебе давно пора встать и пойти искать нотариуса! Ты что, так и проваляешься целый день?

— А сколько время? Слушай, какого черта? Без четверти девять всего! Я что, не могу как следует отдохнуть перед тем, как отправлюсь выполнять самую важную часть нашей операции? — огрызнулся Борис.

— Ты каждый день только и говоришь об этом. А толку чуть, — надрывалась Наталья. — Когда сюда ехали, так по твоим словам, мы уже через неделю должны были владельцами квартиры стать. Ну и? Неделя на исходе, а все как стояло на месте, так и не движется никуда.

— Слушай, раз ты такая умная, может, сама пойдешь и найдешь нужного человека?

— Может, пойду и найду. Надоело мне твои обещания слушать. Всю жизнь мне чего-то обещаешь. То на работу устроиться, то на баб чужих не заглядываться. Лопнуло мое терпение. Не могу больше!

— А раз так, чего ты за меня замуж вышла? Или думаешь, я тебе теперь пятки после этого лизать буду? Ах, какая она доброхотка, зека бывшего пожалела, на груди отогрела! Не нужна мне твоя жалость! Поняла? И подавись ты своей халупой и пропиской! И задарма не надо!

— А ты не ори на меня, не в казарме! — зашипела на мужа Наталья. — Эвона как ты запел, когда тебе трехкомнатная в столице засветила. Конечно, теперь мой домик тебе никуда не упал. А когда женились, ты мне совсем другое говорил, потому что мыкался чистым бомжом, и не нужен был никому. И чего я, дура, в тебе нашла? Ни счастья, ни денег, ни удовольствия…

— Это подожди-ка, — сел в кровати Борис. — Ты хочешь сказать, я тебя как мужчина не устраиваю? А вчера тебе тоже не понравилось? Ты что же, меня в импотенты записала, дрянь?!

— Я тебе этого не говорила, ты сам все сказал, — горя ненавистью подтвердила Наталья. — Разве ж видано, чтоб мужик на бабу раз в месяц залезал, да и то безо всякой охоты. И внизу у тебя — вот! — развела она пальцы, демонстрируя оскорбительно малое достоинство мужа. — Видать, в чужих постелях поистрепался, кобель драный! Только и умеешь, что трусы рвать! Вроде как порвал — дело сделал. А сам пару раз для видимости трепыхнулся и все, сдулся, как шарик воздушный.