– Куда пойдём? – Вельд слегка приобнял меня за плечо.

Весь он дышал какой-то странной жизненной силой, которой я не замечала в нем раньше.

– А что здесь есть? – спросила я. – Меня интересует всё, что может понадобиться путешественнику.

Вельд улыбнулся. Именно так. Не усмехнулся, как он делал всегда, а улыбнулся – легко и по-доброму.

– Здесь многое можно посмотреть, – он задумался.

Город Лунных на удивление живописно раскинулся на обширной равнине, одна сторона которой была несколько приподнята на восток. Это обстоятельство и обусловило то, что Вейнанол оказался разбит на верхнюю и нижнюю часть, разделённые между собой стеной.

Сверху вниз его насквозь пронзала серебристая стрела реки, текущая между двух крутых чёрных берегов.

Главным же местом, которое приковывало к себе взгляд даже издалека, была большая площадь, увенчанная дворцом – и расположившаяся напротив неё базальтовая арка Врат.

Здание дворца украшали скульптуры, изображавшие демонических тварей во всей красе – с рогами, крыльями и хвостом. А ещё – с обнажёнными торсами и с восставшими членами – если у них вообще был член.

Стрельчатые окна, находившиеся под их охраной, перемежались с устремлёнными в небо остроконечными башнями из тёмного камня и узорчатыми карнизами, украшенными самоцветами, явно украденными у нас. Длинные коридоры связывали шпили дворца между собой, а входом в него служили огромные двустворчатые двери с замысловатой резьбой. Вид их был настолько непривычен, что мне с трудом удавалось сосредоточиться на чём-то одном.

У самого центра города, на священной горе Дорк а’Криг, тянулось к небу необыкновенное здание цвета лазурита, похожее на колдовской дворец.

– Это Храм Бэн-Диа, а’Гэлейх, – произнёс Вельд, проследив, видимо, куда направлен мой взгляд, – его называют также «Купол скалы».

Действительно, сооружение венчал громадный золотой купол с навершием в виде звезды.

– Хочешь зайти? – спросил он, легко касаясь моего плеча кончиками пальцев, и я кивнула.

Восьмиугольное здание храма возвышалось в центре огромного двора, окруженного гранитной стеной. Издали оно казалось синим, как ночное небо, но когда восхищенный зритель подходил ближе, взгляду его представали серебряные, изумрудные и базальтовые узоры на стенах.

Внутри храма вдоль стен нависали двухэтажные изысканные балконы. Неяркий свет струился сквозь цветные витражи высоких стрельчатых окон. Полупрозрачные самоцветы – рубиновые, ярко-синие, оранжевые, как пламя костра, – создавали неповторимую игру теней и полутонов, напоминавших сияние жемчуга. Этим жемчужным блеском была заполнена вся зала.

От самого пола и до трети высоты стены покрывали плиты чёрного мрамора, а выше них, под самым потолком, перекрытия-арки были будто обиты дивной парчой – золото и перламутр по нефритовому фону создавали такой эффект. Изумительные мозаики, собранные из необозримого числа осколков разноцветного камня, украшали своды и потолок. Они изображали цветы и природу, сцены из легенд Лунного народа и цепочки надписей, выполненных эльфийской вязью. Чаще других встречались изображения вьющейся лозы и винной ягоды на сверкающем золотом фоне. В эту комбинацию зелени и золота кое-где вкраплялись крупные пурпурные бутоны цветов.

Стены венчал колоссальный золотой купол, лежавший на трех рядах колонн с золочёными капителями. Колонны были вырезаны из тёмного аметиста, темно-зеленого и пурпурно-синего мрамора с кремовыми вкраплениями.

Посередине храм разделяла двойная перегородка. За первой оградой – ореховой, украшенной искусными резчиками – виднелась вторая: бронзовая решётка. Ограда эта не давала возможности приблизиться к чёрной, причудливой формы скале – вершине горы Дорк а’Криг.

Улицы города имели весьма оживлённый вид. Множество лунных, одетых куда скромнее, чем Вельд, работали, спорили, говорили между собой или просто куда-то шли. Дома их, впрочем, выглядели настолько тесными и неуютными, что я вполне могла их понять. Даже на каменных ступенях дворцов сидели лунные и говорили друг с другом. Разложив на многочисленных лавках свои бесполезные жёлтые кругляши, они пытались что-то выменивать у проходящих мимо них.

Другие писали на свитках, держа их на весу и стараясь не проткнуть пером насквозь. Тут же перед своими мастерскими, устроившись под козырьками или балконами второго этажа, работали портные, гончары и точильщики.

Были тут и художники, и скульпторы, и ювелиры. Плотники, писцы, даже врачи, но не похожие на наших: не настоящие целители, владевшие даром, а простые костоправы.

Тут же сновали и одомашненные животные разных пород и мастей: лошади, мулы, ослы, даже свиньи. А по забитыми народом и животными улицам то и дело проезжали телеги.

Вдруг на перекрёстке, привлекая внимание жителей, раздался звук трубы, и герольд в алой тунике, которую трудно было не заметить в толпе, принялся зачитывать вслух какой-то огромный свиток, в котором перечислялось множество рождений, смертей и «вступлений в брак».

– Что такое брак? – спросила я.

И Вельд почему-то посмотрел на меня, как на дикарку.

Мимо прошла процессия людей, закованных в цепи, но про них я спрашивать уже не стала.

Перед храмом начиналась какая-то религиозная церемония. Я попросила отвести меня туда, но Вельд покачал головой.

– Слишком много людей. Если захочешь – потом.

– Впрочем, есть мысль, – после паузы энергично добавил он.

Всё так же удерживая руку на моём плече, он потащил меня вниз по улице. Мы свернули несколько раз. Воздух становился холоднее, а ветер усиливался. В очередной раз повернув за угол, мы выбрались на берег реки. Вельд тянул меня дальше, пока мы не оказались у деревянного причала. Оставив меня стоять у парапета и рассматривать дома на другом берегу, Вельд отправился искать лодочника. Пока он вёл себя не просто хорошо… Пожалуй, он вёл себя прямо-таки примерно. Но надолго ли? Этот вопрос не давал мне покоя теперь, когда я знала, как обманчива его милость.

Вернулся Вельд с худощавым эльфом и, затолкав его в лодку, подозвал и меня.

– Давай, поплыли.

– В такую погоду лодки не ходят! – возразил ему лодочник, видимо, не в первый раз.

Вельд прицыкнул на него и скорчил такую рожу, что хозяин лодки тут же торопливо заработал вёслами. Сев на дно и прислонившись к корме, Вельд широко расставил ноги и усадил меня перед собой, прислонив к груди.

– Так нас никто не увидит, – пояснил он, и я кивнула, делая вид, что принимаю объяснение.

По обе стороны медленно проплывали дома горожан и дворцы знати. Они становились тем богаче, чем дальше мы плыли. А Вельд, обняв меня одной рукой, другой махал в воздухе и рассказывал, что и где находится. Половину я не могла разглядеть, но послушно кивала, потому что мне постепенно становилось всё равно.

– А вот здесь я жил, – сказал он внезапно, опустил руку и помрачнел.