Увы, в данной цитате нет ни слова правды. Во-первых, какого черта надо было Кригеру посылать на таран «Двенадцать Апостолов», когда выяснение отношений к этому времени уже закончилось и эскадра начала отход. Если уж таранить «Потемкин», то делать это надо было раньше. Когда для этого имелась идеальная возможность — «Потемкин» дважды расходился с эскадрой вплотную на контркурсах. Любопытно и то, откуда могли матросы броненосца «командовать» в машину «Полный назад», когда переговорные трубы с машиной имелись только на ходовом мостике и в боевой рубке. Кто бы допустил там к переговорным трубам матросов? Командир «Апостолов» Коландс представлен вообще полным идиотом Он вдруг ни с того ни с сего пытается взорвать собственный корабль, который даже не перешел на сторону мятежников! К слову, на кораблях даже сейчас не существует (а в начале XX века тем более!) каких бы то ни было «кнопок взрыва погребов». В то время существовали системы затопления погребов водой, да и те управлялись не мифическими кнопками из боевой рубки, а специальными вентилями, которые отрывались вручную в случае угрозы взрыва в артпогребах. И какие, к черту, провода? Говорить о неких кнопках и проводах может только человек, совершенно не представляющий устройства боевого корабля начала XX века. Увы, но большинство наших исторических исследований буквально пестрят такими открытиями, а потому и относиться к ним следует с предельной осторожностью.

На самом деле «Потемкин», разойдясь с кораблями эскадры, круто положил руль и сам пошел на сближение с несколько отставшим от остальной эскадры броненосцем «Двенадцать Апостолов». Впоследствии Матюшенко хвастливо говорил, что он желал последовательно брать на абордаж броненосцы с дружественными экипажами. Однако в боевой рубке «Потемкина» снова произошел конфликт между двумя группировками, и мятежный броненосец, пройдя в ста метрах за кормой «Двенадцати Апостолов», повернул и направился к Одессе.

Эскадра продолжала в прежнем строю отход на зюйд. Разойдясь контркурсами с «Потемкиным», Кригер поднял сигнал: «Практическая эскадра, повернуть всем вдруг вправо на 8 румбов». Корабли развернулись и направились в море. Кригер в последний раз поднял сигнал: «“Потемкин”. Жду уполномоченных», — и одновременно передал на «Георгий»: «Идите в Севастополь». Но «Потемкин» не ответил.

Рассказывая о «немом бое» в своей книге «Броненосец Потемкин», Фельдман рассказывает откровенную басню о том, что если бы матросы прислушались к его задумке спустить на воду корабельные катера и догнать на них уходящую эскадру, то она бы непременно сдалась. На самом деле в данном случае разумно поступили именно матросы, а не студент Фельдман.

Поднятый в 13 часов 50 минут сигнал вице-адмирала Кригера о перемене курса уже не был отрепетован и исполнен «Георгием Победоносцем». Семафором с него передали, что команда присоединяется к «Потемкину». Броненосец начал понемногу отставать от эскадры, а к его борту уже подходил с вооруженным караулом «Потемкина» во главе с Матюшенко миноносец № 267. Не доверяя «георгиевцам», Матюшенко решил фактически захватить корабль сам.

Так закончился знаменитый «немой бой» 17 июня, который наши историки почему-то считают безусловной победой мятежников. На самом деле, при более пристальном изучении обстоятельств маневров становится очевидным, что действия «Потемкина» во многом носили откровенно провокационный характер в надежде, что вице-адмирал Кригер не решится открыть огонь. Это оправдалось; а ведь стоило бы противникам сделать хоть по одному выстрелу друг в друга, и никакого братания не осталось бы и в помине. Все кричавшие «ура» матросы с не меньшим энтузиазмом палили бы друг в друга в надежде победить, а не быть убитыми и утопленными. Именно так, кстати, произошло пять месяцев спустя при расстреле крейсера «Очаков».

Для того чтобы представить себе психологическую ситуацию, возникшую на кораблях при встрече «Потемкина» с эскадрой, надо хотя бы на минуту представить себя на месте участников тех событий. Еще не прошло и месяца после полного уничтожения двух российских эскадр в Цусимском проливе, ранее в Порт-Артуре на дно легла еще одна Погиб почти весь флот, тысячи и тысячи матросов и офицеров. Такого в истории российского флота еще не бывало! Почти каждый из находящихся на кораблях моряков потерял друга, товарища, сослуживца. И теперь новая беда, да какая! На российском корабле российские матросы подняли мятеж, поубивав российских офицеров. Это тоже в истории нашего флота происходит впервые! И вот теперь российские корабли под Андреевским флагом с российскими моряками идут, чтобы уничтожить свой же российский корабль под Андреевским флагом и с российскими моряками! Это какое-то безумие, какой-то невероятный театр абсурда. Еще никогда в истории русские моряки под Андреевским флагом не убивали друг друга в морском бою.

К тому же «Потемкин» — единственный оставшийся после Цусимы броненосец российского флота. Уничтожить его — это значило уничтожить последние остатки морской мощи России. Что должны были чувствовать в этой ситуации матросы и офицеры? Каждый из них надеялся на чудо, что не придется убивать соотечественников. Еще раз повторюсь, что НИКТО НЕ ХОТЕЛ СТРЕЛЯТЬ ПЕРВЫМ — и бывшие на правительственных кораблях офицеры и матросы, и мятежники, ибо именно выстреливший первым брал на себя ответственность зачинщика братоубийства. Да, впереди Россию ждет еще не одна революция, ждет кровавая Гражданская война и истребление одних социальных классов другими. Но все это еще впереди, пока же до всего этого было сравнительно далеко. В июне 1905 года российский флот был еще морально не готов к развязыванию братоубийственной гражданской войны.

Как ни стараются нас уверить отдельные историки, что офицеры кораблей Черноморской эскадры боялись пушек «Потемкина», — это полная ерунда. На самом деле никакой серьезной угрозы для кораблей эскадры «Потемкин» не представлял. Это понимали на правительственных кораблях, это понимали и на самом «Потемкине». Мы уже говорили, что к этому времени «Потемкин» еще даже полноценно не вошел в состав действующего флота. На корабле была масса недоделок (именно поэтому в момент мятежа на нем было несколько десятков рабочих), в том числе и по части артиллерии. Орудия не были еще толком пристрелены, как не были выверены и дальномеры. К тому же сборная команда «Потемкина» была еще очень сырая и несплаванная, а о подготовке артиллеристов мы можем судить по одесским событиям Собственно говоря, именно для выявления недоделок артиллерии, пристрелки орудий и отработки первичных навыков у артиллеристов броненосец и находился в полигоне у Тендеровской косы. Если к этому прибавить отсутствие на корабле офицеров артиллеристов (т.е. профессионалов) и нежелание стрелять по своим сверхсрочников-кондукторов, то становится ясно, что никакой речи о сколько-нибудь точном огне «Потемкина» и речи быть не могло. Возможно, именно поэтому Матюшенко и не решился открывать огонь, а ограничился только вращением орудийных башен. На большее расчеты башен главного калибра не были способны. К тому же, сделай «Потемкин» хоть один выстрел, он был бы в течение нескольких минут уничтожен.

На самом деле, несмотря на некоторый тактический успех (присоединение броненосца «Георгий Победоносец»), стратегически бой был «Потемкиным» начисто проигран. Дело в том, что по плану «Централки» во время этого выхода в море планировались мятежи корабельных команд и присоединение всей эскадры к мятежному броненосцу. Это удалось предотвратить, а кроме того, во время братания на кораблях были выявлены все основные зачинщики, которых немедленно арестовали и изолировали от команд. Таким образом, повторение мятежа, подобного «потемкинскому», на кораблях Черноморской эскадры стало теперь просто невозможно. Если с приходом в Одессу «Потемкина» стало очевидным, что надобность в нем у местных революционеров отпала и броненосец стал им абсолютно не нужен, то события 17 июня показали, что в своей основе Черноморский флот тоже не поддержал «Потемкин». Отныне мятежный броненосец был предоставлен лишь самому себе. Но, думается, на самом «Потемкине» понимания реальной ситуации тогда не было. На момент возвращения в Одессу все были довольны, что остались в живых, а руководители мятежа, кроме того, радовались и пополнению своих рядов за счет «Георгия Победоносца». Как показали последующие события, радовались они преждевременно.