В этих условиях представлялось целесообразным выдвижение основных ударных сил ближе к западной границе, а что касается Краснознаменного Балтийского флота, то ему вменялось в обязанность обеспечение правого фланга наступающей Красной армии. Базирование флота тоже передвигалось на запад: его базами стали хорошо оборудованные порты Клайпеды, Риги и Лиепаи, а главной базой — Таллин вместо Кронштадта. Нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г. флот, в отличие от армии, встретил организованно. В первый день войны все налеты вражеской авиации на корабли были отбиты, ни один корабль не был потоплен. Дальше дела пошли хуже.

Под натиском противника 8-я армия Северо-Западного фронта откатывалась на восток, в первые недели войны немцы заняли Клайпеду, Лиепаю и Ригу. В этой ситуации корабли КБФ, при почти полном господстве немецкой авиации в воздухе и при постоянно усиливающейся минной опасности, стягивались в Таллину. После короткой паузы, связанной с перегруппировкой сил, 30 июля Гитлер приказал возобновить наступление на Ленинград. Главный удар 18-я немецкая армия наносила между озером Ильмень и Нарвой, имея целью выход к Ленинграду и установление связи с финскими войсками. Другой удар 18-я армия наносила по Таллину. 5 августа ее войскам удалось выйти на ближние подступы к Таллину, а спустя два дня — к побережью Финского залива западнее и восточнее города и тем самым блокировать его с суши. Так началась трехнедельная оборона столицы Эстонии. Таллин обороняли части 10-го стрелкового корпуса 8-й армии, отряды морской пехоты, полк латышских и эстонских рабочих, всего 27 тысяч чел., которых поддерживала корабельная артиллерия, береговые батап и авиация КБФ. К 10 августа продвижение противника удалось остановить, несмотря на слабость оборонительных сооружений, а 14 августа оборона города была возложена на Военный Совет КБФ (командующий — вице-адмирал В.Ф. Трибуц, его заместитель по сухопутной обороне — командир 10-го стрелкового корпуса генерал-майор И.Ф. Николаев). 20 августа немцы, подтянув свежие силы, возобновили наступление и вышли к пригородам Таллина. По времени это совпало с их прорывом к Ленинграду. Ввиду того что 10-й стрелковый корпус выполнил свою задачу, сковав значительные силы немцев в районе Таллина, что армейские части и флот требовались для обороны Ленинграда, 26 августа Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение перебазировать флот и гарнизон Таллина в Кронштадт и Ленинград. Это решение запоздало. 27 августа противник прорвался в Таллин, где завязались уличные бои. 28 августа началась эвакуация. Корабли КБФ, торговые, пассажирские и вспомогательные суда вышли с таллинского рейда и взяли курс на Кронштадт. Это перебазирование вошло в историю Великой Отечественной войны под названием «Таллинского перехода». Примерно так описаны события в «Истории Второй мировой войны» и в энциклопедии «Великая Отечественная война. 1941–1945».

О таллинской эпопее написано крайне мало. Даже в фундаментальных научных исследованиях «Таллинскому переходу» уделяется, как правило, несколько строк, в лучшем случае абзацев, причем в общем контексте обороны Ленинграда. Основной упор в описании перехода делается на доблесть моряков-балтийцев. Из последних публикаций, на наш взгляд, следует выделить трехтомную книгу И. Бунича «Балтийская трагедия», в которой достаточно объективно и точно воссоздана картина обороны Таллина и прорыва кораблей КБФ в Кронштадт. О последних днях обороны Таллина, об обстановке во время «Таллинского перехода» говорят также архивные документальные материалы, полученные из Управления ФСБ России по Ульяновской области и недавно рассекреченные Центральной экспертной комиссией ФСБ России. Эти документы дают возможность взглянуть глазами очевидцев на обстоятельства обороны Таллина, перехода по плотно заминированному Балтийскому морю, а также на то, что происходило на некоторых кораблях во время перехода, словом, лучше представить картину событий на таллинском участке Северо-Западного фронта в августе 1941 г. Оценка, данная непосредственными участниками тех событий, зачастую расходится с официальной точкой зрения, о чем будет сказано ниже. Документы можно достаточно четко разделить на три группы. Первую группу составили не являющиеся секретными выписки из судовых журналов кораблей, участвовавших в переходе. Как правило, эти выписки охватывают период времени от 28 до 29 или 30 августа, т.е. от момента отхода корабля от пристани в Таллине до прибытия его в Кронштадт, ценность такого рода документов состоит в том, что весь маршрут этого похода можно проследить буквально по минутам и воссоздать картину того, что происходило на каждом конкретном корабле. Впрочем, полагаться на хронометрическую точность этих записей было бы, на наш взгляд, опрометчиво. Не стоит требовать от вахтенного начальника, чтобы он, посмотрев на часы, сделал точную очередную запись в тот момент, когда видел, что на его корабль пикировал ревущий «юнкере», что рядом уходил под воду переполненный людьми транспорт, когда он слышал крики и мольбы о помощи тонущих людей.

Ко второй группе относятся агентурные донесения, составленные по «горячим следам» через несколько дней после прибытия кораблей из Таллина в Кронштадтскую военно-морскую базу, когда люди почувствовали себя в относительной безопасности, когда шок от пережитых впечатлений в некоторой степени прошел, можно было проанализировать происшедшее и воссоздать его сравнительно объективную картину. Эти донесения составлялись со слов агентов — участников перехода. К этой группе документов можно отнести свидетельства других очевидцев, которые направили в органы госбезопасности свои соображения о том, что произошло на Балтике 28–29 августа 1941 г. Все эти лица являлись специалистами в той или иной военно-учетной специальности, свое дело знали, и потому имели возможность профессионально указать на ошибки, допущенные командованием КБФ в ходе организации подготовки и проведения перехода.

Наконец, третья группа представлена отчетами, докладными записками и другими подобного рода документами, написанными сотрудниками органов госбезопасности, участвовавших в переходе из Таллина в Кронштадт. Документы, составленные чекистами, причем не обязательно моряками, рисуют столь же трагическую картину, правда, упор сделан не на описании организационных промахов и технических недочетов, а на «человеческий фактор». В документах можно найти примеры как героизма, так и трусости, малодушия, шкурничества, а также поведения людей в стрессовых ситуациях. Безусловно, при анализе этих документов следует учитывать то обстоятельство, что они написаны в первые же дни после перехода, когда порой верх брала не объективная оценка случившегося, а чувства и эмоции. Отсюда — резкая критика армейского и флотского руководства, виновного, по мнению участников прорыва, в безобразной организации перехода и в гибели многих тысяч людей.

22 августа 1941 г. был перехвачен подписанный 17 августа приказ Гитлера, требовавший уничтожения всего КБФ на минно-артиллерийской позиции в районе средней части Финского залива. Эта задача возлагалась на береговые батареи, торпедные катера, подводные лодки и авиацию. Несмотря на такое предупреждение, сколь-нибудь серьезного противодействия мероприятиям врага организовано не было: действия против его береговых батарей не проводились, кое-какие попытки траления мин в фарватере оказывались бессмысленними, т.к. после этого фарватер никем не охранялся, и немцы снова ставили мины. Очень остро сказывалось почти полное господство противника в воздухе. В самом Таллине штабы и другие флотские учреждения были перегружены ненужными подразделениями (финотдел и т.п.), множеством сотрудников, в том числе политработников, которые не имели конкретных занятий. Правда, последних только перед самым концом обороны послали на фронт. В город за несколько дней до ухода флота было вызвано еще много офицеров и других сотрудников, до машинисток включительно. В дни обороны корабли КБФ в большинстве своем совершали рейсы из Таллина в Кронштадт и обратно сравнительно благополучно, т.е. имелась возможность заблаговременно разгрузить главную базу от ненужных людей и учреждений{112}. Интересно, что защитники Таллина вплоть до последнего дня не считали свое дело проигранным и сходились во мнении, что при надлежащей организации обороны противнику можно было нанести сокрушительный удар.