Старший коллега Кошкина устроил ему экскурсии по городу: Гиндза с ее ресторанами и магазинами, непременный шопинг, чтобы не выделяться среди иностранцев советской модой. Маруноути и Токийский вокзал, подъем на Токийскую башню рядом с нашим посольством и обозрение города с высоты птичьего полета: от вида на залив до дальних городских пригородов. Поездка в парк Уэно, ставший со временем любимым местом отдыха семьи разведчика и его встреч с агентами.

Я никогда не был ни разведчиком, ни агентом, но, судя по воспоминаниям Николая Кошкина, наши методы изучения города оказались похожи: «Я купил карту Токио и, как только находилось свободное время, выезжал знакомиться с различными районами города. Ездил не только на машине, но и на метро, и в автобусе, много ходил пешком». Разница только в том, что покупать карту Токио теперь нет никакой необходимости — их можно свободно взять в любом туристическом бюро, например на Токийском вокзале или в отеле, где вы остановились, да и на машине я по городу ездил значительно меньше, чем на общественном транспорте, который, к слову сказать изумительно удобен. А вот маршруты наши снова оказались похожи: Синдзюку (тогда район ресторанов, а теперь — еще и небоскребов), Канда с ее книжными магазинами, торгово-увеселительная Асакуса, Сибуя, Икэбукуро. Интересно, знал ли Николай Петрович Кошкин хотя бы о том. что именно в Икэбукуро оборвалась жизнь Зорге? Ведь именно в те годы — в начале шестидесятых — началось возвращение памяти о «Рамзае»…

Кошкин довольно подробно описывает методы работы японской полиции и контрразведки, но в данном случае они мало чем отличаются от аналогичных приемов других спецслужб и не дают нам новых знаний о японской столице. А вот его рассказы о гастрономии тех лет сегодня уже звучат необычно. Кошкин пишет о том, что мяса японцы едят меньше, чем рыбы и морепродуктов, — ныне эта тенденция полностью переломлена, и много употребляют в пищу дичи. Увы, я пока ни разу не пробовал описываемых разведчиком японских перепелов и снежных цапель. А вот суси — прообраз московских фастфудных суши — Кошкин, наоборот, называет блюдом, экзотичным для иностранцев!

Особую главу Николай Петрович отвел под описание ресторанов различных кухонь мира, столь распространенных и популярных в Токио. Он выделил в качестве престижных гастрономических районов Акасака и Асакуса, рассказав немного о гейшах и ресторанах, где их можно встретить: «Хаппоэн» в Минато, «Хасидзэн» в Симбаси, «Суёхиро» и Миёси» на Гиндзе, «Цунахаси» в Синдзюку. Думаю, по крайней мере, некоторые из этих заведений еще существуют и — внимание: «Они доступны японцам из среднего класса, да и нашим оперработникам, денежный лимит у которых на организации встреч с агентурой и связями весьма ограничен». Прочитав эту фразу, я сразу вспомнил фото резидента ИНО ОГПУ в Сеуле Ивана Чичагова, запечатленного в ресторане в обществе гейш. Кошкин же встречался в подобном месте с ценным агентом — главным редактором одной из крупных японских газет, известным под оперативным псевдонимом «Цунами».

Советские разведчики воздали по заслугам небольшим сусечным в районе рыбного рынка Цукидзи, ресторанам иностранной кухни — итальянским, немецким (уверен, что бывали они и в «Кетеле»!), французским, британским, китайским, корейским, перуанским. Кошкин упоминает «приличный ресторан с русской кухней» в районе Акасака.

Мне доводилось там бывать, но с тех времен качество еды заметно упало.

Дает Кошкин советы вполне туристического характера и в главе «Что можно посмотреть и купить в Токио?». Рассказывает о разных вариантах экскурсионных программ, среди мест, обязательных к посещению, называет театр Кабуки и кабаре, ночные клубы и… Верховный суд. Рекомендует обязательно посетить курорты недалеко от Токио: Камакура, Каруидзава, Никко, Хаконэ. При этом память подводит ветерана, и он путает Японию с Таиландом: «В Камакуре, например, помимо всего прочего, имеется самая большая статуя Будды. Она исполнена довольно оригинально — Будда не сидит, а лежит, подперев голову рукой». Лежит Будда как раз не в Камакуре, а в Бангкоке, но почти восьмисотлетний камакурский Большой Будда храма Котокуин, хотя и не самый большой даже в Японии и только сидит, а не лежит, безусловно, прекрасен и достоин того, чтобы увидеть его хоть раз в жизни. Тем более, что у него тоже есть своя изюминка — в статую можно войти. В спине изваяния сделаны два небольших окошка для проветривания, и к ним можно подняться за небольшую дополнительную плату через вход в основании монумента.

Для шопинга Николай Кошкин рекомендует торговые аркады токийских отелей: «Нью Отани», «Окура», «Хилтон», «Империал», «Наккацу». В целом рекомендации остались в силе, за исключением последнего пункта — эта гостиница осталась в прошлом, да и купить все то же самое, но дешевле, сегодня можно едва ли не в любом крупном универмаге японской столицы.

Интересную историю рассказал Николай Петрович о случайной вербовке за кружкой пива в одном из баров на Гиндзе агента «Арита». Интересна она не только тем, что дело снова происходит в районе, так любимом Зорге, а вслед за ним и другими нашими разведчиками, но и тем, что по духу очень напоминает замечательный, очень токийский по своему настроению, рассказ Андрея Стрешнева «Пустой дом». В рассказе речь идет, конечно, о «Кетеле» — ресторан с пивом «Шнайдервайс» и умелыми официантками стопроцентно узнаваем. Где состоялась вербовка «Ариты», непонятно. Вряд ли в бывшем «Рейнгольде», во всяком случае, никаких особенностей ресторана Кошкин не называет, но сама по себе обстановка, случайно создавшаяся при встрече разведчика с его будущим агентом, удивительно напоминает искушенному читателю то, что уже когда-то происходило здесь и, видимо, произойдет еще не единожды.

По истечении срока командировки в Токио Николай Кошкин оставил Восточную столицу и отправился командовать резидентурой КГБ в Сингапуре, потом несколько лет провел в Москве. К его собственному удивлению, спустя десятилетие после отъезда из Токио он снова был отправлен туда, но, конечно, уже на более высокую должность. Город снова поразил Кошкина. Японцы довольно сильно изменились, так же как они продолжают меняться по сей день. Они заметно подросли внешне за счет изменения рациона питания, стали лучше одеваться, ездить на более дорогих машинах и жить в чуточку более просторных квартирах. Теперь собакам не надо было вилять хвостом вверх-вниз, но и для крупных пород время еще не пришло. Токийцы полюбили такс и других маленьких песиков. Уже середине семидесятых годов Япония вышла на первое место в мире по продолжительности жизни. Появились первые небоскребы в Синдзюку, а в 1978 году и в Икэбукуро — на месте тюрьмы Сугамо — выросло здание, до 1985 года остававшееся самым высоким в Азии. Уже построили аэропорт Нарита, а город опоясали многоуровневые эстакады и развязки, расширилась сеть метро, побежал транспорт на вновь построенные, точнее насыпанные, в Токийском заливе острова. Токио приобрел черты, уже вполне знакомые нам, стал тем городом, в котором довелось работать разведчикам, воспоминания которых мы увидим еще не скоро.

Особой «головной болью» нашего разведчика в его второй командировке стали полицейские будки — кобан, огромной сетью покрывающие всю Японию и особенно густо — Токио. Глава в его путеводителе так и называется: «На пути — полицейские будки». Для меня кобан всегда были спасением, последним шансом получить нужную топографическую информацию — будь то при поиске вожделенного моими туристами бутика или при установлении точного пункта, связанного с историей моих героев. Если читатель помнит, именно полицейские из такой будки помогли нам установить место, где находился Кодокан ощепковских времен. Но я не разведчик, мне в этом смысле не просто легче, у меня в принципе иное отношение к полиции. Кошкин же писал: «У нас были достоверные данные, что эти будки активно используются службой наружного наблюдения.