он запихнул меня в душ и с профессиональной тщательностью и вместе с тем торопливостью вымыл, старательно массажируя моё тело мыльной губкой. Стесняться сил не осталось. Поэтому я просто получила удовольствие от того, что я, наконец, чистая, не в своей или в чужой крови, и что сегодня ночью меня точно не съедят гигантские скорпионы.

— Ну вот, так то лучше, — ворковал он, — теперь ты моя прежняя красавица.

— Тебе бы в спа-салоне работать. Таиландской девочкой-массажисткой. — Сделала я комплимент заплетающимся языком.

— Я не девочка. — Беззлобно ответил Лаор. — У девочек точно нет этого.

И оно многозначительно посмотрел на своё очевидно возбужденное мужское достоинство, чётко прорисовывающееся под мягкими штанами.

— Как сказать. У таиландских девочек очень даже бывает.

— Странные у вас на Гайе девочки. — Лаор все ещё был благодушен.

Затем он спеленал меня гигантским полотенцем, словно гусеницу. И когда прижал меня к себе чуть посильнее, я вскрикнула.

— Кажется, ребра! — Прохрипела я.

— О-о-о, да нам надо в регенератор. Придется подождать пока наш общий друг валяется в нём, пытаясь собрать свои кишки обратно. — Он опять схватил меня на руки.

Пока меня тащили по коридорам новой консервной банки, я решила нарушить тягостное молчание, во время которого он бесцеремонно рассматривал меня.

— Так что ты там говорил мне так долго на палубе? Я действительно не разобрала.

— Я говорил, любимая, что теперь, вблизи от меня, ты, к счастью, не сможешь применять свой необычный дар телекинеза. Не сможешь душить меня, или что ты там ещё пыталась сделать со мной в грузовом отсеке. Я подозреваю, что твои способности, которые я успел тогда ощутить на себе — это ещё не всё. Я прав?

Плохо дело. Он так уверенно об этом говорит. На это я решила промолчать.

— Значит, прав.

Кстати, о моей новой способности видеть голограммы происходящего за много километров от меня он не в курсе. Не буду забивать его голову этой бесполезной информацией.

— И почему это так? — Как можно более безучастно спросила я у потолка.

— Ну, милая, тут такое дело. Мне удалось раздобыть сердце каона.

Я хмыкнула.

— А давай с тобой вспомним старые добрые времена, когда ты усердно просвещал меня обо всех премудростях моего нового мира. — Решила я задобрить его ностальгическими воспоминаниями. — Слово «каон» не сказало мне ровным счетом ничего.

— Ооо, это такие огромные добрейшие водоплавающие зверюги, обитатели планеты Кэос в системы Лиры.

— Эта информация тоже ничего не объясняет.

— Их тела представляют из себя огромный глушитель. Глушитель всех вибраций, испускаемых на частотах ментальных, энергетических и прочих сверхспособностей раатов, Никто не знает, как они это делают. Но факт остается фактом. На каждую силу в мире можно найти свой противовес. Поэтому Кэос, во-первых, давно засекречен, во-вторых, максимально надежно охраняется.

— И ты убил огромную добрую зверюгу?

— И не только её, родная, не только её. — Сволочно улыбался он, пока крышка регенератора услужливо закрывалась. Он ведь раньше был таким милым! Прогулки в открытом космосе без космического корабля сказались на нем дурно.

Кэла уже успели увести, и судя по тому, как он вырывался ко мне из стального захвата охранников, полученные повреждения его жизни больше не угрожали.

Через несколько минут, когда Лаор выуживал меня из регенератора ему явно захотелось вспомнить нашу первую встречу. Он по-хозяйски провел руками по моим плечам, пока я равнодушно осматривала его, словно какое-то насекомое. Целую минуту он шарил по моему обнаженному телу своими ставшими внезапно такими гадкими руками.

— Я был первый. — Повторил он ещё раз, шепча мне в ухо. — Ты сама выбрала меня. Я преодолел огромные расстояния, выбрался живым, чтобы вернуться за тобой. Ведь ты сама просила меня.

О, черт. Он прав. Теперь я вспомнила. Неудобно-то как. Дурацкая ситуация. И ведь не влюбись я в Сганнара, не окажись он мужчиной моей жизни, а простым маньяком-насильником, держащим меня против моей воли, я бы обрадовалась Лаору и его спасению как никогда и никому другому в жизни. Но все оказалось не так. Сейчас или никогда.

— Я полюбила его! Как и всегда любила! — Выпалила я наконец. — Прости. Но это так. Это моя судьба, и сопротивляться ей я не смогла, пойми, хотя отчаянно пыталась! А теперь, ты убил его! И разнес портал, который должен был отправить меня к детям.

Он схватил меня за волосы, оттянув голову назад. Я не сопротивлялась, понимая, что это совершенно бесполезно. Лишь равнодушно взирала на него, презрительно скривив губы вниз. Наконец, моё презрение ему надоело, и он раздраженно сдернул меня с кушетки регенератора. Обратно я шла своими ногами, завернутая лишь в простыню, глядя в его напряженную спину.

— Почему ты не хочешь спасти своих бывших соратников?

Его спина молчала, а шаги раздражённо гремели в гулких коридорах корабля.

— Как тебе удалось выжить?

Молчание.

— Твои союзники — тиутиоаданцы?

— Что тебе что-то известно о Сганнаре?

— Куда мы летим сейчас?

— У меня есть шансы вернуться на Гайю?

На пороге каюты, куда он втолкнул меня, он ненадолго задержался и проронил:

— Сганнар мертв. Конечная цель — Тауанир. Там я стану императором по праву наследования. Ненавидимые Сганнаром тиутиоаданцы меня спасли, причем не один раз. А твой ненаглядный выбросил в открытый космос. И забудь про Гайю.

Стоя перед закрывшейся только что дверью я осознала, что оказалась в самой худшей ситуации из всех, которые только могла себе вообразить.

Итак, этот спасшийся маньяк ужасно обижен. Теперь ему нужно было отыграться на мне за обиду на Сганнара: «Ты выбросил меня из за этой сучки в открытый космос? И она дорога тебе больше твоего сердца? Отлично. Значит теперь я буду трахать её столько раз, сколько пожелаю». В любовь с первого взгляда я по-прежнему не верила. Теперь же я ещё и отвергла его. А это делало его дальнейшее поведение непредсказуемым.

Самый вероятный приходящий мне на ум исход — это скорая смерть. Вероятно медленная, или показательная. Смерть в жутких мучениях, смерть на глазах тысяч аллионов и раатов. Поставьте галочку в нужном варианте. Второй вариант, более оживленный, но не менее мерзкий — это сексуальное насилие. В лучшем случае, совершенное одним Лаором. В худшем, и я содрогнулась до самых костей. Я даже не хотела думать, кому меня может отдать отвергнутый спаситель.

Я злобно треснула кулаком по стальной двери. Это вам не юмористические приключения. И не ковбойские разборки, где главный герой может пафосно бросить: «Мы в полном дерьме, господа». Это намного, намного хуже чёрной дыры в груди, которая, кажется, уже целую тысячу лет назад беспокоила меня там, в