– Она сказала, что вы специалист по китайским бандам по всему миру.

– Не просто специалист – бывший член банды. Я родом из Гонконга. Мои родители переселились в Нью-Йорк.

– Это объясняет американский акцент, – сказал Завала.

– Я учил английский на тротуарах Малберри-стрит.[30]Здесь я вступил в банду «Призрачные тени», одну из крупнейших в стране.

– Кейтлин говорила, что «Призрачные тени» – банда «Пирамиды».

– Совершенно верно. Моя семья увидела, что происходит, и вернулась в Китай, чтобы забрать меня из банды. У отца была мастерская по ремонту велосипедов, и я был так занят в ней, что слишком уставал, чтобы заниматься чем-то еще. Я учился в колледже. А теперь вхожу в особый отряд Министерства внутренней безопасности.

– Как вы попали в Вашингтон? – спросил Завала.

– Вашим парням понадобился мой опыт. Я здесь уже несколько месяцев делюсь информацией с ФБР. Это временный кабинет, как вы, вероятно, догадались.

– Кейтлин сказала, что «Пирамида» нарушает старые традиции, консолидирует власть, и это одна из причин ее плохих отношений с китайским правительством. Это и еще международный скандал из-за недоброкачественных продуктов.

– Кейтлин специалист по триадам, – сказал Ю. – Тому, что она говорит, можно верить.

– Она также сказала, что «лицо» «Пирамиды» некто Вэнь Ло.

Казалось, Ю на секунду замялся, прежде чем заговорить.

– Как я сказал, – начал он, – Кейтлин знает о триадах больше. Я знаком с организацией и ее операциями на уличном уровне, а вот о главарях могут рассказать другие.

Ю еще минут пять говорил о традициях банд и их структуре, потом взглянул на часы.

– Простите, Джо, вынужден вас оставить. У меня назначена встреча.

– Ничего страшного, – сказал Завала. Он поднялся. – Большое спасибо, что уделили мне время, Чарли. Вы мне очень помогли.

Они обменялись рукопожатием, и Ю позвонил в охрану. Они стояли в коридоре, когда минуту спустя появился проводник.

Ю широко улыбнулся.

– Ваш робот пробудил мое любопытство. Попытаюсь порыться, может, что-нибудь интересное найду.

Ю записал его сотовый номер и пожелал Завале удачи. Потом вернулся в кабинет и запер дверь. С каменным лицом сел за стол и набрал номер на своем сотовом. Сигнал несколько раз облетел мир, прошел через множество фильтров и петель, так что отследить его стало невозможно.

– Докладывайте, номер тридцать девять, – проговорил неприветливый голос.

– Он только что вышел, – сказал Ю.

– Что он знает?

– Слишком много для нашего спокойствия.

Ю пересказал суть разговора с Завалой.

– Это благоприятное происшествие, – сказал голос. – Завала – мелочь, рыбешка. Используйте его как приманку. Я хочу, чтобы вы взяли Остина живым и привели ко мне.

– Займусь этим немедленно.

– Еще быстрей, – приказал голос.

* * *

Завала в своем «Корвете» возвращался в штаб-квартиру НУМА, когда зазвонил его сотовый телефон. Звонил Чарли Ю.

– Привет, Джо, у меня мало времени на разговор. Послушайте, я кое-что разузнал для вас о «Пирамиде».

– Очень быстро.

Завала искренне удивился. Ему показалось, что в полицейской работе Ю легковес.

– Нам повезло. С этими парнями из Бюро будто зубы выдергиваешь. Они дочиста выклюют тебе мозги, но я иностранец, и мне все равно не доверяют. Так вот, уже довольно давно ведется наблюдение за связью банд с контрабандой. Когда я рассказал о нашем разговоре, нас пригласили поприсутствовать. Может, у вас будет шанс поговорить с другими специалистами по азиатским преступлениям. Вы их, должно быть, заинтересовали, раз приглашают.

– Когда и где? – спросил Завала.

– Сегодня вечером, на том берегу реки. Вам интересно? Ваш напарник Остин тоже приглашен, если он не занят.

– Я спрошу его и снова свяжусь с вами.

Завала завершил разговор, позвонил Остину и рассказал о приглашении.

– В течение ближайших минут я жду звонка от Сандекера, – ответил Остин. – Понятия не имею, что припас старый лис. Свяжусь с тобой позже.

– Позвони, когда освободишься. И не позволяй Сандекеру тебя задерживать.

– Ни в коем случае, приятель, – сказал Остин и добавил (эти слова потом будут его преследовать): – Дьявольщина, Джо, не хочу, чтобы все интересное доставалось только тебе.

Второй «счастливый час» в «Долларовом баре» был повторением первой говорильни. Бессодержательный треп за столом действовал Гаме на нервы, но ей пришлось признать, что «Гибсон» превосходен, а поданный затем ужин и вовсе великолепен – свежепойманные креветки во вкусной джамбалае.[31]

Мейхью вежливо дождался, чтобы подали десерт, и только тогда объявил:

– Дули подберет вас завтра утром ровно в девять пятнадцать. Сможете уехать сразу после завтрака. Приятно было принимать вас, доктор Траут. Нас всех огорчит ваш отъезд.

Широкая улыбка Мейхью явно противоречила его сожалению из-за ее отъезда. И Гаме задумалась, долго ли он сумеет улыбаться, если она скажет, что останется еще на одну ночь.

– И мне жаль уезжать, – с притворством, достойным Этель Берримор,[32]произнесла Гаме. – Спасибо, что приняли меня и позволили увидеть замечательную работу, вашу и вашего штата, в этом райском уголке.

Мейхью, чересчур увлеченный тем, чтобы использовать момент в своих интересах, не заметил завуалированного сарказма. По его предложению, они вышли в патио выпить перед сном и полюбоваться закатом.

Ученые собрались группами и говорили негромко. Иногда Гаме слышала специальные термины; должно быть, разговор шел об исследованиях.

К девяти вечера все разошлись по своим домикам, и Гаме осталась одна. Она подождала еще с полчаса, пока все улеглись, потом по тропе из ракушек прошла к домику Сун Ли. Окна были темные.

Гаме поднялась на маленькое крыльцо и постучала – сначала негромко, потом сильнее. Ответа не было.

Она с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Вошла и включила свет. И уже через несколько секунд поняла, что в доме никого. И никаких признаков того, что Ли ужинала здесь одна. Гаме выключила свет и прошла по тропе к воде. В лодочном сарае каяка Ли не было.

Гаме задумалась. Что делать? Она может разбудить доктора Мейхью и остальных, но, учитывая секретность, которой окутаны исследования на острове, ее скорее всего отсекут от участия в поисках.