– Ура-а-а-а!!!

Поддавшись общему порыву, Алекс, достав из кобуры «гранд», оставил позицию горной полубатареи, побежал вверх по склону горы. Бежать было трудно, то и дело приходилось огибать убитых или раненых, перепрыгивать через брошенное оружие. Местами тела лежали так густо, что приходилось шагать через них.

– Вперед! В атаку! Ура-а-а-а!!!

Его узнали, за ним пошли. Огонь противника ослаб в несколько раз, хоть пули продолжали прореживать ряды штурмующих. Поначалу казалось, этот невеликий подъем не закончится никогда. Затем, неожиданно, фронтальная стена вражеского укрепления быстро придвинулась, и выстрелы загремели уже где-то над головой.

– Где лестница?! Лестницу сюда!

Усилиями десятка солдат тяжелая штурмовая лестница взметнулась вверх, приложилась к краю каменной стены. Алекс первым шагнул к нижней ступени.

– За мной!

Следующего шага сделать не удалось, чья-то широкая спина в серой руоссийской шинели нагло оттерла его.

– Извольте обождать, господин полковник!

Мимо него, один за другим, солдаты начали взбираться на стену. Алекс аж задохнулся от такой никогда ранее не виданной наглости, проявленной в отношении него нижними чинами.

– Да я… Я тебя…

Лязгая по камням, сверху свалилась винтовка, следом скатился и замер, вывернув неестественно конечности труп с кровавой дыркой в груди. Тут до офицера дошло забытое в горячке боя – он сейчас в отставке, а не на службе в руоссийской армии, и стоящий перед ним солдат не кадровый военнослужащий, а доброволец. И к лестнице его не подпускают не потому что не уважают, а потому что пытаются сберечь. Плохого командира отправили бы наверх со спокойной душой. Со стены скатился еще один убитый руоссиец.

Сдерживающий полковника солдат сам двинулся вперед, начал взбираться по ступеням. Алекс пристроился за ним следом, на этот раз его никто не удерживал. Очень мешал подниматься револьвер в правой руке, пришлось вернуть его в кобуру. Схватка наверху уже закончилась, стена по всему своему протяжению перешла в руки штурмующих, османийцы отступили в подземные сооружения своих укреплений. Пленных не было, как и раненых османийцев, дойдя до крайней степени ожесточения к вековому врагу, разъяренные потерями, солдаты не щадили никого без всякого приказа сверху.

В процессе штурма подразделения смешались, много офицеров и унтер-офицеров из строя выбыло. Несколько минут потребовалось для наведения элементарного порядка и восстановления управляемости.

– Блокируйте выходы из подземелий, сейчас подтянем пушки и начнем их выкуривать!

На первом этапе штурма горная пушка неплохо показала себя в качестве штурмовой, почему бы не повторить удачный опыт еще раз. Но тут от одного из унтер-офицеров поступило другое, куда более простое предложение.

– Господин полковник, а может, их того, дымом…

Не самый гуманный вариант, ну так и враг этим недостатком не страдал, зато есть шанс избежать лишних потерь.

– Ищите все, что может гореть!

Алекс очень опасался взрыва порохового погреба, точнее нескольких погребов, расположенных под стеной в местах установки батарей. Но весьма до этого деятельный и активный противник вдруг начал проявлять необычную пассивность. Позже выяснилось, что комендант Ападагпара был тяжело ранен при попытке сбросить со стены взобравшихся на нее себрийцев полковника Симововича. Ярбая сумели вытащить из схватки и отнести вниз, но он был без сознания, и управляемость гарнизоном была утеряна. Положение стало еще хуже, когда османийцам окончательно пришлось уйти под землю, им так и не удалось наладить взаимодействие между отдельными группами, продолжавшими подчиняться своим командирам. Взрывом пороховых погребов никто так и не озаботился.

– Готово, господин полковник!

Солдаты отыскали несколько небольших дровяных складов еще не до конца опустошенных предыдущими хозяевами. К ним добавили осветительное масло и кучу содранных с трупов шинелей. Выбранный способ хоть и спасал солдатские жизни, требовал немалых затрат сил и времени. Едкий, вонючий дым никак не хотел идти внутрь, постоянно норовил выйти наружу через малейшую щель. Прошло не меньше часа, прежде чем появился первый результат – полузадохнувшиеся, бросившие оружие османийцы.

За прошедший час победители успели отойти и остыть от горячки предшествующего штурма, потому выползшим на дневную поверхность османийцам повезло – им сохранили жизнь, взяв в плен. Те, кто не успел или не смог выбраться из подземелий, остались там, пока до них не добрались похоронные команды. Некоторым удалось уцелеть, несмотря ни на что. Эти по ночам пытались незаметно уйти в горы, еще несколько суток не давая спокойной жизни себрийским часовым. Часть была отловлена или уничтожена в ходе очистки казематов от трупов.

Так или иначе, еще часа за три до полной темноты, укрепления Ападагпара перешли в руки коалиционных сил. Оставалось только взять сам город и старую цитадель, что не должно было составить большой сложности. И не представляло бы, будь под рукой у командующего свежий резерв и вдоволь бомб для осадных пушек. А поскольку ничего из вышеперечисленного в наличии не имелось, пришлось остудить некоторые горячие головы, предлагавшие продолжить штурм Камы и атаковать немедленно.

– Отставить! Штурм Камы приказываю отложить до завтрашнего утра.

В наступившей непривычной тишине внимание Алекса привлек странный хлопающий звук, идущий откуда-то сверху.

– А это еще что такое?

На флагштоке ветер продолжал трепать изодранный пулями, но вполне еще узнаваемый османийский флаг.

– Убрать эту гадость, – распорядился полковник. – Немедленно!

Солдаты попытались его спустить, но, сколько ни дергали за тросик, флаг оставался неподвижным. В конечном итоге трос оборвали, флаг остался висеть.

– Видимо, приколочен намертво, – высказал свое мнение штаб-капитан Крыдлов, – без саперов не обойтись.

Срочно вызванные саперы топором срубили флагшток. Тот рухнул едва, не придавив их самих, в чем виноват был неожиданный порыв ветра. Разобравшись с символом принадлежности Ападагпара, Алекс вызвал к себе двух штаб-капитанов Гараева и Крыдлова. Раздавать приказы он начал с артиллериста.

– Господин штаб-капитан, найдите среди трофеев пушку, желательно калибром побольше, и начинайте обстреливать Каму!

На недоуменный вопрос, зачем это делать сейчас, если штурм назначен на завтра, полковник пояснил:

– Кама для них уже потеряна, Озчелик-паша не может этого не понимать. А не понимает, так советники ему подскажут. Сейчас они думают, сбежать ночью или дожидаться начала штурма. Вот вы и поможете им сделать правильный выбор.

Оставшиеся в Каме и старой цитадели войска за весь день не сделали ни одной попытки прийти на помощь гарнизону Ападагпара. Это означало только одно – в городе слишком мало войск даже для самой малой вылазки из него. И чем больше сбежит из городишки ночью, тем меньше придется выбивать из него с утра. А под грохот бомб, крушащих стены и крыши домов, об этом думается куда лучше.