– Значит, и меня тоже?

– Ты нежить.

– Именно.

– Ты ведь не умер, а мы поминаем наших усопших. – Я тяжело вздохнула. – Может, ты еще и в кинотеатре скидку просишь, потому что мертв?

– Никогда не пробовал. Как думаешь, сработает?

– Можешь попытаться. Вряд ли тебя привлекут к ответственности, разве что запретят посещать кинотеатр. Лет через пятьдесят об этом забудут.

– Не хочешь пойти со мной в кино, Вишенка?

Это что, приглашение?

Ну да вообще-то. Он только что сказал это, но было ли… было ли это свиданием?

– В-возможно. Если там будут показывать что-то хорошее, а ты платишь.

Я буквально услышала, как губы Блейка искривились в усмешке.

– Есть в вас, ведьмах, нечто такое, что мне очень нравится.

– То, что мы считаем обнаженные тела чем-то естественным?

Блейк хрипло рассмеялся.

– Это странновато для меня, да, но когда я привыкну, мне это тоже понравится. Мне нравится, что вы, ведьмы, часто отмечаете праздники.

– Ага, – ответила я без особого энтузиазма.

Очевидно, Блейку нравились пьяные ведьмы, танцующие обнаженными у костра. По моему опыту, все обыватели считали, что у нас по восемь шабашей на неделе, а все для того, чтобы выпить, потанцевать и пообжиматься друг с другом. Не буду лгать, все это происходило довольно часто – я не была невинным агнцем, однако такие высшие ковены, как Имболк, Белтайн, Лугнасад и Самайн, мы отмечали в дни сбора урожая. Тогда сила Богини проявлялась особенно сильно, и мы могли использовать ее для особых магических действий. Даты Йоля, Остары, Литы и Мабона, или малых шабашей, менялись из года в год – мы отмечали их, только когда они выпадали на солнцестояние или равноденствие. Сила Богини в эти дни была чуть меньше и… Да, в те дни мы, ведьмы, позволяли себе повеселиться, потому что нельзя показывать слабость даже в такие дни.

– Надо радоваться жизни, – произнес демон. – Позитивные чувства подобны яркому огню, а негативные мысли – сильнодействующему яду. Ты ведь согласна со мной в этом, не так ли?

– И это говорит нежить.

– Как я уже упоминал ранее, именно поэтому у меня другой взгляд на жизнь.

У меня на языке вертелось язвительное замечание, но я в последний момент сдержалась. Молчание Блейка было гнетущим, и мне не хотелось устраивать сцену. Но ни Блейк, ни я никогда не жили человеческой жизнью. Может, он и был нежитью, но он не мог понимать переменчивость этого мира. Души людей, которые он собирал, служили ему пищей. Мне с трудом верилось, что его тоска была вызвана демоническим аппетитом.

– Покажи-ка мне свою тыкву, – потребовала я, пытаясь разрядить странную атмосферу. – Первая попытка чаще всего бывает провальной… – Я резко замолчала, увидев гримасу с острыми зубами и свирепо сверкающими глазами. Это лучшая тыква, которую я когда-либо видела. – Это не твоя первая тыква.

Блейк покачал головой.

– Я и не утверждал, что она первая.

– Но где ты научился…

– Мама была помешана на Хэллоуине, – сказал он с грустной улыбкой. – Она была бы рада покупать хэллоуинские украшения круглый год. Если в июле еще не было витрин с тыквами и скелетами, она весь день ходила в плохом настроении.

«Тебя воспитывала человеческая женщина?» — хотела выпалить я, но потом до меня дошло, что он говорит о ней в прошедшем времени. Значит, она была мертва.

Теперь его поведение и, что более важно, высказывания приобрели больше смысла. Его мать, вероятно, умерла не от старости…

– Знаю, люди редко воспитывают демонов.

– Я ничего не говорила.

– У тебя это на лбу написано.

– В Академии нас учили, что женщины, родившие демона, часто совершают самоубийства или, ну, оказываются в лечебницах…

Блейк заметно вздрогнул.

– Твои слова отчасти верны, – осторожно согласился он. – Но в истории было немало человеческих женщин, которые воспитали своих демонических детей. В древности это было вполне нормальным явлением, тогда как в Средние века и в наши дни… Ну, ты сама знаешь, по какому пути шли многие матери.

И что мне на это ответить? «Мне жаль, что твой вид не познал материнской любви?» Но демоны вообще-то заслужили это…

«Остановись, Белладонна!»

Моя тыква с уродливым лицом сердито уставилась на меня.

Я тоже выросла без матери и знала, как иногда тяжело бывает. К счастью, ведьмы в Академии воспитывали меня в любви, но, насколько мне было известно, у демонов подобных организаций не было. В мире существовало не так много ведьм, а благородных демонов и того меньше.

– Так, – заговорил Блейк, жестом показав, чтобы я немного подвинулась на своем королевском троне. – Отсюда я не могу наблюдать за твоей работой.

– Я четыре года украшала Ядовитый сад тыквами.

– Значит, это были самые уродливые тыквы.

– Что, прости? – возмутилась я, хотя Блейк был совершенно прав.

– Это подобие смайликов на тыквах оскорбляет память моей матери. Кроме того, ты неправильно держишь инструмент. Я же говорил, что тыквами надо заниматься за столом.

– Но мне нравится сидеть на троне. – Он был невероятно удобным, и я могла весь день сидеть на нем, не чувствуя болей в спине. Поэтому я крайне неохотно отодвинулась, чтобы освободить место для Блейка и его желания обучить меня техникам резьбы по тыкве.

– Тебе нужно уменьшить угол, – сказал Блейк, направляя мою руку. – Видишь? Тогда нож будет легче входить в мякоть, а изгибы станут действительно круглыми, а не угловатыми.

«Я сейчас покажу тебе изгибы», – мысленно подумала я, все еще дуясь из-за того, что он оскорбил мои тыквы.

Может быть, я не очень хорошо разбиралась в резьбе, но ни одному демону не нужно было целовать мою шею, чтобы обучить меня этому искусству. Вообще-то это было скорее препятствием, ведь я обхватила руками его торс. Краем глаза заметила, как тыква и нож падают на пол.

– Ну не в тронном же зале, – прошептала я, прижимаясь к его шее. Искушение впиться в нее зубами было почти непреодолимым. Его пряный осенний запах мешал мне здраво мыслить.

– Почему нет? – спросил он, скользнув рукой мне под платье. Его прохладный пальцы гладили мою разгоряченную кожу, и я не смогла подавить похотливый стон.

Что ж, это был мой тронный зал, а мои ядовитые растения уже заметили, что их королева предается блуду. Кроме того, я считала, что королева может делать все, что пожелает. А она желала, чтобы к ней прикасался демон.

– Продолжай.

– Поцелуй меня, – потребовал Блейк. Я уже чувствовала на губах ледяное дуновение смерти. – Может быть,