проклят. Если, чадо, от такого зла Господь сохранит тебя, закон соблюдешь по заповеди господни, и от хмельного питья воздержишься, и добродетельно проживешь, как все богобоязненные люди, тогда помилует Бог тебя и люди почтут, и наполнит Господь твой дом всякою благодатью.

И еще напомнить: гостей приезжих у себя корми, а с соседями и со знакомыми в дружбе и в хлебе и в соли, и в доброй сделке, и во всяком займе. В гости куда поедешь — подарки не дороги, вези за дружбу; а в пути со стола своего есть давай домашним твоим и странникам, их с собою сажай за стол и питье им также давай. А маломощным милостыню подавай. И если так поступаешь всегда, то везде тебя ждут и встречают, а в путь провожают — от всякого лиха берегут: на стоянке не обкрадут, а на дороге не убьют, потому что и кормят доброго — ради добра, а лихого — от лиха, но если и лихой на добро во всем обратится, в том убытка нет добрым людям. Хлеб-соль — взаимное дело, да и подарки также, а дружба — навек, да и слава добрая.

Ни в пути, ни в пиру, ни в торговле сам никогда браниться не начинай, а если излает кто-то — стерпи Бога ради, но уклонись от брани: добродетель побеждает злонравие, злобу преодолевает, ибо Господь противится гордым[127], смиренных любит, а покорному дает благодать. Если же людям твоим случится переругаться с кем, так ты своих побрани, а крутое дело — так ты и ударь, хотя бы и прав был твой: тем брань успокоишь, да к тому же убытка и вражды не будет. Да еще вот неплохо недруга напоить и накормить хлебом да солью, глядишь, вместо вражды и дружба.

Вспоминай, сынок, великое милосердие божие к нам, Бог — заступник нам с юности и до сегодня. На поруки не брал никого, но и меня не брал никто ни в каких делах, и на суде ни с кем ни в истцах ни в ответчиках не был. А видел ты сам, в ремеслах во многих разных дел мастеров много бывало всяких: иконники, переписчики книг, серебряные мастера, кузнецы и плотники, и каменщики разные, и кирпичники, и строители крепостей, и всякие мастера; деньги даны им были на ремесло наперед по рублю и по два, и по три, и по пяти, и по десяти, и больше; хоть многие были мошенники да и бражники, но со всеми теми мастерами за сорок лет, дал Бог, обошлось без клеветы, без судебного пристава и без всякой кручины; все, что было, улажено хлебом да солью, да питьем, да подарком и всякою добродетелью, да терпением. Если же сам у кого что купливал, так ему от меня любезное обхождение, без волокиты платеж, да еще и хлеб-соль сверх того, так что и дружба навек, и никогда мимо меня не продаст и худого товару не даст, и за все поменьше возьмет. Кому же что продавал, все честно, а не в обман; кому не понравится мой товар, я назад возьму, а деньги верну. Ни в купле, ни в продаже ни с кем ни тяжба, ни брань не бывали, так что добрые люди во всем мне верили, и наши, и иноземцы, — никому и ни в чем не солгано, не обмануто, не просрочено ни в ремесле ни в торговле, ни кабалы ни записи на себя ни на чем не давал я, и лжи ни в чем не бывало. Видел и сам ты, какие большие ссоры со многими были людьми, да все, дал Бог, без вражды обошлось. А ведаешь сам, не богатством жили мы с добрыми людьми, правдой да лаской да любовью, а не гордостью, и без всякой лжи.

Чадо мое любимое, Анфим, а в том, что тебя наставлял я и всяким путем поучал добродетельному и богополезному житию и что неумелое это писание худого моего поучения тебе передал, так молю тебя, чадо, Господа ради и пречистой Богородицы и великих чудотворцев, прочти ты его с любовью и со вниманием и запиши его в сердце своем и, прося у Бога милости, помощи, разума, крепости и всего, уже перечисленного, по этому же написанию с любовью и делом; так и жену поучай и наставляй, и детей своих и домочадцев всех учи страху божию и добродетельному житию. А если сам поступаешь так и учишь жену и детей, и рабов и рабынь, и всех ближних своих и знакомых, и дом хорошо устроишь, благость у Бога найдешь и вечную жизнь получишь со всеми, кто тебя окружает.

Но если, сынок, моего моления и наставления не примешь и по этому написанию не станешь жить, как другие добрые люди и богобоязненные мужи, и заповеди отца духовного не станешь соблюдать и не воспользуешься поучением богодухновенных мужей, не пользуешься поучением и почитанием святого Писания, христианского праведного закона не хранишь и о домочадцах своих не радеешь, то я твоему греху не причастен, сам о себе и о домочадцах своих и о жене дашь ответ в день Страшного суда.

Если, чадо мое любезное, хоть и малые заповеди худого этого поучения сохранишь и по пути моему пойдешь, и делом их все оправдаешь, то будешь сын света и наследник небесного царства, и снизойдет на тебя милость божия и пречистой Богородицы и заступницы нашей, и великих чудотворцев Николы, Петра, Алексея и Сергия, и Никона, и Кирилла, и Варлаама, и Александра[128], и всех святых, и молитва родителей, и мое вечное тебе благословение отныне и во веки веков; и благословляю тебя, чадо мое, и прощаю в сем веке и в будущем, пусть будет на тебе милость божия, и на жене твоей, и на детях твоих, и на всех ваших доброхотах отныне и до века.

Чадо мое единственное и любимое, Анфим, соизволил Бог, и благочестивый православный царь государь велел послужить тебе в своей царской казне у таможенных дел, так говорю тебе я теперь, чадо, и со слезами молю: «Господа ради помни царское наставление, прося у Бога помощи и смысла от всей души и всего помышления, служи верой и правдою без всякой хитрости и без всякого лукавства в любом государственном деле; с другом не дружи, недругу не мсти, и волокита бы людям ни в чем не была, всякого обслужи с любовью без ругани; а не удастся дело, так ты