— Миссис Грей, ваш сын был прекрасным молодым человеком, но я совершенно уверена в том, что мы никогда не встречались.

— Знала ты Чарльза или нет — это уже не имеет значения, моя дорогая. Важно то, что он жизнью заплатил за любовь к тебе. Когда Эван весной отправился в Венецию, чтобы найти тебя, мне даже в голову не приходило, что он привезет тебя сюда. Боюсь, что я очень плохо относилась к тебе, однако теперь ты, конечно, понимаешь, почему мне так не хотелось принимать тебя в нашу семью. Но раз Эван простил тебя, то я решила поступить так же и надеюсь, что мы станем подругами.

— Вы хотите сказать, что Эван считал меня причастной к убийству Чарльза?! — воскликнула Бьянка.

Марион понизила голос до шепота:

— Это было не просто подозрение. Эван прочитал дневник Чарльза и понял, что его смерть — на твоей совести. Он отправился в Венецию только для того, чтобы отомстить. А как лучше всего отомстить? Жениться на женщине, из-за которой убили брата. Хотя Чарльз не завоевал твоего сердца, зато это удалось Эвану, правда ведь?

Бьянка едва не задохнулась от гнева.

— Нет, я вам не верю! Ни один мужчина не может быть таким жестоким и хладнокровным!

— О, мой сын вовсе не хладнокровен, — возразила Марион. — Напротив, он очень горяч! — Вытащив платок из кармана, она развернула его, чтобы показать Бьянке. — Найти тебя было нетрудно, моя дорогая. Ведь твоя девичья фамилия Антонелли, не правда ли?

Бьянка со слезами в глазах смотрела на платок.

— Нет-нет, здесь, должно быть, какая-то ужасная ошибка, — прошептала она.

— Единственная ошибка состоит в том, что Эван не рассказал тебе о подлинных причинах своего поступка. Я умоляла его сказать тебе правду, но он отказался. Мне кажется, что мужчине не подобает скрывать от жены подобные тайны, не правда ли? Впрочем, ты и сама бы вскоре обо всем узнала, я не сомневаюсь в этом.

Слезы катились по щекам Бьянки. Откинувшись на подушки, она вспоминала встречи с Эваном в Венеции. Он казался ей тогда таким искренним… Неужели его чувства были притворством? Эта мысль причиняла невыносимую боль.

— Миссис Грей, прошу вас, уйдите, — прошептала Бьянка. — Я бы хотела остаться одна.

— Моя дорогая, ты не должна себя так изводить, иначе тебе станет еще хуже. Эван простил тебя, мы все простили. Я бы не сказала тебе сегодня правду, если бы знала, что ты так тяжело воспримешь ее. — Марион медленно поднялась, скрывая насмешливую улыбку. Наклонившись, она вложила платок в дрожащие руки Бьянки. — Вот, возьми, он может тебе понадобиться, а я и так хорошо помню моего дорогого Чарльза.

Марион ушла, а Бьянка вновь вспомнила встречи с Эваном в Венеции; теперь он казался ей совершенно другим человеком. При первой встрече он был не очень-то любезен — очевидно, не сумел скрыть свои истинные чувства и невольно выдал себя. Но она была слишком увлечена этим человеком и поверила его лживым словам при следующих встречах. Сейчас-то ей стали понятны резкие перепады в его настроении во время плавания. Он просто нуждался в женщине, но, должно быть, чувствовал себя так, словно обнимал отвратительную змею. Однако страсть его постепенно превратилась в нежность, и Эван полюбил ее, хотя и считал виновной в смерти брата. Со временем же он простил ее — чтобы она стала достойной его любви.

Бьянка в задумчивости вертела платок и смотрела на искусно вышитую букву «А». Ткань все еще хранила аромат духов какой-то женщины, прекрасной женщины с золотистыми волосами и яркими зелеными глазами. Но Бьянка впервые видела этот платок, у нее никогда таких не было. И теперь она гадала: как поступит Эван, когда поймет, что, пытаясь отомстить за смерть брата, женился на другой женщине?

Когда Эван вернулся, Бьянка, измученная слезами, так крепко спала, что он не решился будить ее и отправился в свою комнату. Сейчас ему казалось, что мать была права, когда утверждала, что Бьянке для скорейшего выздоровления нужен полный покой. Но все же ему хотелось находиться с ней рядом, пусть даже в соседней комнате.

Бьянка проснулась лишь под вечер. Эван тотчас же попытался поговорить с ней, но она отвечала на его вопросы с явной неохотой и, казалось, о чем-то размышляла. В конце концов, не выдержав, он спросил:

— Что с тобой, дорогая? Тебя ведь уже не мучают головные боли?

— Уже нет, — ответила Бьянка.

— Этот синяк под глазом едва заметен, а остальные и вовсе сошли, — продолжал Эван, не понимая, почему жена чувствует себя гораздо хуже, чем выглядит.

— Я знаю, что выздоравливаю слишком медленно! — воскликнула Бьянка, тряхнув золотистыми локонами. — Мне очень жаль, Эван… Я думала, что поправлюсь гораздо раньше.

Удивленный внезапной вспышкой жены, Эван решил, что лучше оставить Бьянку одну и зайти попозже, когда ее настроение улучшится. Заставив себя улыбнуться, он сказал:

— Я, пожалуй, сегодня поужинаю внизу, если ты не против. Ты побудешь одна?

— Да, конечно, — кивнула Бьянка; она смотрела вслед мужу, не зная, правильно ли поступила, не рассказав о разговоре с Марион. Когда же Эван снова вошел в ее комнату, Бьянка притворилась спящей, ей не хотелось говорить с ним сейчас — ведь она еще ничего не решила… Однако она чувствовала, что ей нужно поговорить с человеком, которому можно довериться, который поймет ее и поможет во всем разобраться. Вот только с кем же ей поговорить? С Марион? С Льюисом? И тут Бьянка вспомнила об Уильяме, предлагавшем ей дружбу. Да, конечно! Уилл прекрасно знает Эвана, он должен сказать ей правду. Бьянка решила, что отправится в город, как только сможет встать с постели. С этой мыслью она и заснула.

Вскоре ей действительно стало гораздо лучше — было очевидно, что она выздоравливает. Но Бьянка держала это в секрете и, хотя уже не проводила все время в постели, по-прежнему оставалась в своей комнате. И вот однажды утром Эван сообщил, что проведет весь день на верфи; Льюис же отправился на склад. Как только Марион ушла отдохнуть после ленча, Бьянка спустилась вниз и, вызвав Натана, велела ему отвезти ее в город. Натан удивился, однако не осмелился ослушаться и отвез Бьянку к гостинице «Морская жемчужина».

— Я недолго, Натан. Подожди меня здесь, пожалуйста, — сказала она и вошла в скромную гостиницу. Хотя Бьянка уже значительно окрепла, от волнения у нее кружилась голова, и ей пришлось вцепиться в стойку, чтобы не упасть. — Мне нужен Уильям Саммер. Где его найти?

Рэйчел Келли в изумлении уставилась на посетительницу — она впервые видела в своем заведении такую красивую и прекрасно одетую даму.

— Капитан в двенадцатом номере, только я не знаю, у себя ли он.

Бьянка нервно закусила губу.

— Я поднимусь и посмотрю. Он сказал мне, что если я не застану его, то могу оставить для него записку.

— Да, я храню его почту, — сказала Рэйчел с улыбкой; ей очень хотелось прочитать записку этой красавицы.