Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, главный, самый твердый аргумент Коллинза в пользу существования персонифицированного Бога – который создал небо и землю и сотворил нас, и только нас, по своему образу и подобию, – состоит в том, что у всех людей есть одно чувство различения добра и зла (только это не так); что все ищут Бога (говори за себя, приятель; я-то буду счастлив, если просто отыщу приличную пинту «Рикардса»); что люди уникальны среди прочих существ, потому что альтруистичны и моральны (только это не так); и что все это нельзя объяснить иначе, нежели как Богом Авраама (только, бляха-муха, на самом деле можно).
Позвольте мне повторить: это его самый сильный аргумент.
Но не единственный. Коллинз совершает и множество других грехов, легко распознаваемых всеми, кто хотя бы мимоходом ознакомился с уловками плоскоземельцев, отрицателей глобального потепления и политтехнологов всея планеты. Утверждения, изначально сопровождавшиеся верными оговорками («Если мы примем возможность существования сверхъестественного, тогда вероятно, что…»), позже возникают снова, недоказанные, однако чудесным образом превратившиеся в неопровержимые факты (верующие правы, что «крепко держатся вечных истин Библии»). Закономерные возражения против его положений (например, что религиозные верования никак не связаны с изучением природы) отметаются безо всяких причин, за исключением той, что Коллинз находит их неудобными («это не созвучно человеческому опыту большинства людей», пишет он). В манере, свойственной всем фундаменталистам, и в духе той книги, которую он считает святой, он противоречит себе всякий раз, когда это ему удобно. В одном случае он выступает против модели Бога-как-самообмана, указывая, что продукт самообмана был бы мягким и всепрощающим, а не требовательным и осуждающим, каков есть Бог Авраама. (Странно, но возможность того, что пугающий Бог создается не для утешения, а для того, чтобы ребята в нелепых шапках могли контролировать доверчивую паству, ни разу не приходит ему в голову.) Но когда Коллинз противостоит тем, кто утверждает, будто Бог засеял небеса и землю фотонами и окаменелостями, чтобы испытать нашу веру, он решает, что немножко самообмана не повредит: «Разве кто-то захочет поклоняться Богу – великому обманщику?»
Он отрицает натуралистическую Вселенную, потому что, в конце концов, кто-то должен был запустить Большой взрыв (не мог же он начаться сам, это было бы абсурдно) – а потом меняет правила, чтобы уберечь собственную модель от тех же самых претензий (о, Бога ничто не должно было создавать, Бог сам себя запустил – и я бы тоже сам себя запустил, в полет с обрыва, если бы создал разумное существо, столь упрямо тупое, как Фрэнсис Коллинз). Он вытаскивает на свет старое доброе заявление атеизм-это-тоже-вера, потому что, в конце концов, никто не может доказать, что Бога нет: поэтому, если это ваша точка зрения, вы слепо принимаете ее на веру, так ведь? (Конечно, никто вдобавок не может доказать и то, что всемогущие сиреневые хомячки не закатывают вечеринок в Плеядах; думаю, Коллинз и в них тоже верит, иначе он был бы так же слеп, как креационисты.)
Он приводит выдранные из контекста цитаты из «Краткой истории времени» Хокинга таким образом, что рисует старого Колясочника верующим; он никак не упоминает, что Хокинг открытым текстом отрицает религиозную веру в той же книге. Он пытается внушить нам, что креационизм и концепция разумного замысла – разные вещи, и даже доходит до того, что, с его точки зрения как ученого, движение РЗ «заслуживает серьезного рассмотрения», – и явно не в курсе, что идиотов-эрзэшников поймали на том, что они прогнали свой креационистский учебник через поиск с заменой, просто заменив слово «креационизм» на «разумный замысел», дабы таким образом обойти юридический запрет на религию в преподавании естествознания.
Мне плевать, что этот мужик открыл ген, ответственный за муковисцидоз. Если эта книга – воплощение его когнитивных способностей, я вынужден задаться вопросом, с кем он переспал, чтобы встать во главе ПГЧ.
Фрэнсис Коллинз утверждает, что когда-то, давным-давно, был атеистом. Может, в душе он им и остался. Может, в этой книге он просто врет как сивый мерин. Может, он игрок, у которого есть тайная цель, человек, который захотел взобраться по карьерной лестнице и решил, что атеисту не попасть в списки гостей на всех лучших вечеринках. Доказательств у меня нет, но я надеюсь, что дело в этом. Я надеюсь, что он всего лишь оппортунист. Правда, надеюсь.
Ведь по прочтении этой самодовольной, бессмысленной и ничтожной книжонки мне на ум приходит только одно альтернативное объяснение: что доктор Фрэнсис Коллинз – полнейший конченый дебил.
Dumb Adult: книжки для тупых
(Блог, 15 марта 2016 года)
Когда я был вашего возраста, не было у нас никакой Young Adult-литературы, а тем более этой новомодной штуковины, «New Adult», которой вас пичкают. Нам приходилось перескакивать с «Питера – океанского лосося» и «Фредди и Великанища» прямиком на «Всем стоять на Занзибаре» и «Солярис» без всяких нарукавников для плавания, учебных колес и всего такого прочего.
Поразительно, но я все равно умудрялся читать. В одиннадцать открыл для себя Азимова, Брэдбери и Бестера, «Занзибар» прочитал в двенадцать, «Солярис» – в тринадцать. Может, я и был умнее, чем большинство детей моего возраста (надеюсь, что был – если нет, то меня слишком часто задирали без всякой на то причины), но точно не был уникумом; «Взглянули агнцы горе́» мне посоветовал приятель в одиннадцатом классе. А если судить по истрепанным корешкам книг из школьной библиотеки, в те времена по Азимову и Брэдбери тащились все. И по Дилэни тоже – доказательством тому была обложка, отваливавшаяся от «Пересечения Эйнштейна». В те времена не нужен был нам никакой вонючий Young Adult.
А теперь брысь с моей лужайки.
Признаю, я мог бы выступать не так резко. В конце концов, мою жену недавно стали продвигать как автора YA, а ее тексты прекрасны (хотя я бы сказал, что они при этом не YA). Мои друзья и коллеги заплывают в янгэдалтовые воды. Добронамеренные советчики, даже зная о нишевой позиции моих романов, предлагают мне попробовать написать YA, потому что все деньги – там, ведь это единственная часть рынка художественной литературы, которая не обрушилась несколько лет назад вместе со всей экономикой.
Но я не в силах. Конечно, я считаю, что мы должны вдохновлять подростков на чтение (на самом
